Уильям Крейг - САМОЕ НАЧАЛО (Происхождение Вселенной и существование Бога)

Вселенная без творца — это космическая случайность, непредвиденный взрыв. И человек — это лишь ублюдок природы, «ошибка эволюции», результат ненаправленного движения слепой материи при участии времени и случая. Он не более чем комок слизи, в котором развился разум, и его жизнь имеет не больше смысла, чем жизнь какого-нибудь вида насекомых, ибо и те, и другие — результат слепого взаимодействия случая и необходимости.

Французский специалист по молекулярной биологии Жак Моно провозгласил:

Случай — вот единственный источник всего нового, всего творческого в биосфере Чистый случай, исключительно случай, абсолютная, но слепая свобода — вот что лежит в корне чудесного здания эволюции, и это центральное понятие современной биологии сегодня \же не является лишь одной гипотезой среди других возможных.. Идея случая — единственная, согласующаяся с фактами наблюдения и опыта. Человек, наконец, точно знает, что он одинок в равнодушной громадности Вселенной 8 8. Jacques Monod in Newsweek (April 26, 1971), p.99.

Один философ выразился так:

Человеческая жизнь громоздится на бесчеловечном постаменте, и обречена в одиночку трепыхаться посреди безмолвной и безмозглой Вселенной. 9 9. W. E. Hocking, Types of Philosophy (New York: Scribner's, 1959), p. 27.

Мы тогда представляем собой результат взаимодействия факторов наследственности и окружающей среды; иными словами, мы жертвы генетической и экологической рулетки.

Психологи-фрейдисты уверяют нас, что наши действия — это результат различных подавленных сексуальных тенденций. Социологи типа Б. Ф. Скиннера утверждают, что наш выбор предопределён условиями нашей прошлой жизни, что наша свобода иллюзорна. Биологи вроде Френсиса Крика считают человека электрохимической машиной, которой можно управлять, изменяя генетический код.

Как бы то ни было, без Бога-творца мы становимся не более чем выкидышем природы, вышвырнутым в бесцельную вселенную на бесцельную жизнь.

Мне кажется, что неплохим описанием тягот современного человека могут послужить следующие выразительные слова выдающегося физика из Массачусетского технологического института Стивена Вайнберга. Ими заканчивается его нашумевшая книга «Первые три минуты»:

Как бы ни решалась все эти проблемы, и какая космологическая модель ни оказалась бы правильной. утешительного во всем этом мало Люди почти не в силах отказаться от веры в то, что мы находимся в каких-то особых отношениях со Вселенной, что человеческая жизнь — это не просто некий фарсовый исход цепи случайных событий, восходящих к первым трем минутам, но что мы каким-то образом были встроены во Вселенную с самого начала. Я пишу эти строки в самолёте на высоте тридцати тысяч футов, летя над Вайомингом по пути из Сан-Франциско в Бостон. Земля внизу выглядит очень мягкой и уютной — там и сям пушистые облака, снег, розовеющий в лучах заката, дороги, пересекающие местность от одного городка к другому Очень трудно осознать, что всё это — лишь крошечная часть ошеломляюще враждебной Вселенной Еще труднее осознать, что эта нынешняя Вселенная развилась из невообразимо чуждого нам раннего состояния, и что ей предстоит смерть от вечного холода или невыносимого жара Чем более постижимой представляется Вселенная, тем более она кажется бессмысленной.

Но если в плодах наших исследований нет утешения, его хоть в какой-то степени дает сам поиск. Люди не склонны убаюкивать себя сказками о богах и великанах или замыкаться мыслями в повседневных делах они строит телескопы, спутники и ускорители w нескончаемые часы сидят за столами, осмысливая собранные данные Попытка понять Вселенную — одна из вещей, которые чуть приподнимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей черты высокой трагедии 10 10 Вайнберг С. Первые три минуты, М„ 1981

Пафос этих слов не требует комментариев Изгоните Бога из Вселенной, и Вайнберг будет абсолютно прав. Человеческий гений, в тисках у жизни, не имеющей ни высшего смысла, ни ценности, ни цели, делает положение человека лишь более трагическим. Утешительного в этом мало.

Надеюсь, вы начинаете понимать серьезность стоящего перед нами выбора. Как сказал один современный писатель: «Если Бог мёртв, человек тоже мёртв». 11 11 Francis Schaeffer, Escape from Reason (Chicago: Inter-Varsity Press, 1968), p 66 Вот почему вопрос о существовании Бога столь жизненно важен для человека.

Кто-то может сказать: «Ну что ж, тогда остается просто жить». Беда, однако, в том, что жить, последовательно проводя принцип атеизма, человек не может.

«А мы? — спросят атеисты. — Живем же мы как-то!»

Разумеется. И я не обвиняю вас в том, что вы не живёте, — или что вы не атеисты. Мой вам упрек в непоследовательности.

Это хорошо объяснил Френсис Шейфер. 12 12 Francis Schaeffer, The God Who Is There (Chicago: Inter-Varsity Press, 1968). Современный человек, согласно Шейферу, живет в «двухэтажной» Вселенной. Нижний этаж — это конечный мир без Бога, где жизнь абсурдна Неверующий человек живет в нижнем этаже, потому что он считает, что Бога нет В верхнем этаже находится Бог, а вместе с Ним — смысл, ценности и цель существования.

Проблема человека в том, что ему невмоготу жить в нижнем этаже, где жизнь абсурдна Поэтому он то и дело скачет на второй этаж и подворовывает оттуда смысл, ценности и цель. Но он не имеет никакого права на такое поведение — оно совершен но непоследовательно. Потому что эти ценности не существуют без Бога, а у человека из нижнего этажа Бога нет.

Давайте вновь коснёмся трёх областей, в которых жизнь без Бога показалась нам неполноценной, и посмотрим, способен ли современный человек жить, последовательно отрицая Бога.

Без Бога жизнь не имеет смысла, но даже те философы, кто это осознал, продолжают жить так, будто этот смысл есть.

Жан-Поль Сартр, например, считал, что человек может придать своей жизни смысл путём свободного выбора определённого образа действий. (Сартр выбрал марксизм)

Но подобная программа совершенно непоследовательна. Нельзя сказать, что жизнь абсурдна, и тут же, не переведя дыхания, утверждать, что человек может придавать ей смысл Человек, запертый в нижнем этаже, где жизнь абсурдна, не может скакать на этаж выше — туда, где жизнь обладает смыслом. Это уже будет не его жизнь, а чужая. У человека, не имеющего Бога, смысл жизни ниоткуда не возьмётся.

Упражнение в самообмане — вот что на самом деле предлагает нам Сартр. Не очевидно ли, что у Вселенной либо есть смысл, либо его нет? И оттого только, что я ей этот смысл припишу, он у неё не появится Ведь может выйти так, что я приписываю ей один смысл, а вы — другой. Кто же прав? Разумеется, ни вы ни я. Вселенная, лишённая смысла, остаётся бессмысленной, как её ни рассматривай, — точно так же, как Земля останется круглой, сколько б я ни утверждал, что она плоская. В действительности Сартр говорит. «Давайте притворимся, будто Вселенная имеет смысл».