Юрий Соловьев - Абсолют (Опыт моделирования)

Справедливости ради надо сказать, что, по меньшей мере, одному человеку Абсолют все-таки открылся. Это был Данте, с его зрением Поэта, который увидел Абсолют в образе сверкающей точки: «И я, – невольно зренье обращая к тому, что можно видеть в сфере той, ее от края оглянув до края, – увидел Точку, лившую такой острейший свет, что вынести нет мочи глазам, ожженным этой остротой» [«Божественная комедия», III. 28, 13-18, Перевод М. Лозинского].

Дионисий Ареопагит:«Правильно будет сказать, что мы познаем Бога не из Его природы, ибо она непознаваема и превосходит всякие смысл и ум, но из устройства всего сущего, ибо это – Его произведение, хранящее некие образы и подобия Его божественных прообразов; пускаясь далее в отрицание всего, путем и чином, по мере сил, выходя за пределы всего, мы восходим к превосходящей все Причине всего. Так Бог познается и во всем, и вне всего [«О божественных именах», 7.3]… Итак, мы утверждаем, что Причина всего, будучи выше всего, ни несущностна, ни нежизненна, ни бессловесна, не лишена ума и не есть тело; не имеет ни образа, ни вида, ни качества, или количества, или величины; на каком-то месте не пребывает, невидима, чувственного осязания не имеет; не воспринимает и воспринимаемой не является; Ей не свойственны беспорядок, смута, беспокойство, возбуждаемые страстями материи; Она не бессильна как неподверженная чувственным болезням, не имеет недостатка в свете; ни изменения, ни тления, ни разделения, ни лишения, ни излияния не претерпевает; и ничего другого из чувственного Она не представляет Собой и не имеет. Далее восходя, говорим, что она не душа, не ум; ни воображения, или мнения или слова, или разумения Она не имеет; и Она не есть ни слово, ни мысль; Она и словом невыразима и не уразумеваема; Она не число и не порядок, не величина и не малость, не равенство и не неравенство, не подобие и не отличие; и Она не стоит, не движется, не пребывает в покое; не имеет силы и не является ни силой, ни светом; Она не живет и не жизнь; Она не есть ни сущность, ни век, ни время; Ей не свойственно умственное восприятие; Она не знание, не истина, не царство, не премудрость; Она не единое и не единство, не божественность или благость; Она не есть дух в известном нам смысле, не сыновство, не отцовство, ни что-либо другое из доступного нашему или чьему-нибудь из сущего восприятию; Она не что-то из не-сущего и не что-то из сущего; ни сущее не знает Ее такой, какая Она есть, ни Она не знает сущего таким, каково оно есть; Ей не свойственны ни слово, ни имя, ни знание; Она не тьма и не свет, не заблуждение и не истина; к Ней совершенно не применимы ни утверждение, ни отрицание; и когда мы прилагаем к Ней или отнимаем от Нее что-то из того, что за Ее пределами, мы и не прилагаем и не отнимаем, поскольку выше всякого утверждения совершенная и единая Причина всего, и выше всякого отрицания превосходство Ее, как совершенно для всего запредельной» [«О мистическом богословии», 4-5].

Платонсчитал треугольники не результатом провокативных действий мозга, а существующими реально: «…каждому, разумеется, ясно, что огонь и земля, вода и воздух суть тела, а всякая форма тела имеет глубину. Между тем, любая глубина по необходимости должна быть ограничена природой поверхности; притом всякая плоская поверхность состоит из треугольников. Однако все вообще треугольники восходят к двум, из которых каждый имеет по одному прямому углу и по два острых, но при этом у одного по обе стороны от прямого угла лежат равные углы величиной в одну и ту же долю прямого угла, ограниченные равными сторонами, а у другого – неравные углы, ограниченные неравными сторонами. Здесь-то мы и полагаем начало огня и всех прочих тел… Четыре рода действительно рождаются из выбранных нами треугольников: три рода слагаются из одного и того же неравнобедренного треугольника и только четвертый род – из равнобедренного… При разрушении более крупных соединений из тех же частей составится множество малых, принимающих свойственные им очертания; и напротив, если разъять много малых соединений на отдельные треугольники, они образуют единое количество однородной массы, из которой возникает единое большое тело иного вида» [«Тимей», 53c-54d].

Николай Кузанский:«Различительный жизненный дух в зрении, слухе, на языке, в носу и в осязательном нерве есть единый свет, разнообразно принятый разными органами, чтобы соответственно различию органов разнообразно различать вещи ощущаемого мира. Этот свет есть начало, середина и конечная цель чувства» [«Об искании Бога», 2].

Например, если сложить числа от 1 до 27, то мы получим девятку (1 + 2 + 3… + 27 = 378 = 3 + 7 + 8 = 18 = 1 + 8 = 9), что соотносится с количеством малых окружностей, поскольку 27 = 2 + 7 = 9. Та же девятка получится, если сложить числа от 28 до 36 (28 + 29 + 30… + 36 = 288 = 2 + 8 + 8 = 18 = 1 + 8 = 9). Аналогично обстоит дело со сложением чисел от 1 до 9, от 10 до 18 и от 19 до 27. То есть в каждом случае мы видим полное совпадение структуры числа со структурой Круга. Сам же Круг Универсума можно рассматривать, как сведенную к единице структуру числа 820, состоящего из суммы всех, входящих в Круг, чисел.

Иначе говоря, если Круг универсума олицетворяет собой единицу, то любое число своим значением показывает, какое место в единице оно занимает. Ср. у Дионисия Ареопагита:«Всякое число единовидно предшествует в единице, и единственно единица содержит в себе всякое число, и все числа объединены в единице, и чем дальше число от единицы удаляется, тем больше оно делится и множится» [«О божественных именах», 5.6].

В данной связи уместно вспомнить так называемый «Миф о пещере», изложенный Платономв VII книге его диалога «Государство». Там, как известно, прикованные от рождения лицом к стене люди обречены созерцать лишь тени предметов, в то время как сами они непоколебимо убеждены, что эти тени и есть настоящие предметы. Платон считал, что такое восприятие реальности присуще человеку по природе. Ср., также, у Дж. Беркли:«Что касается наших чувств, то они дают нам знание лишь о наших ощущениях, идеях или тех вещах, которые, как бы мы их не называли, непосредственно воспринимаются в ощущениях, но они не удостоверяют нас в том, что существуют вне духа невоспринимаемые вещи, сходные с теми, которые восприняты» [«Трактат о принципах человеческого знания», 18]. Шопенгауэр:«Мир есть мое представление»: вот истина, которая имеет силу для каждого живого и познающего существа… Для него становится тогда ясным и несомненным, что он не знает ни солнца, ни земли, а знает только глаз, который видит солнце, руку, которая осязает землю; что окружающий его мир существует лишь как представление, т.е. исключительно по отношению к другому, к представляющему, каковым является сам человек» [«Мир как воля и представление», стр. 54].