Виктор Кротов - Притчи отовсюду. Сказки, эссе, истории, сны, диалоги из разных книг

Всем известны симптомы кри-кри. Кеволеч становится излишне критичен к самому себе. Он стремится взять на себя ответственность за всё происходящее вокруг. Он перестаёт оправдывать свои ошибки. Он начинает верить в абсолютную истину, и неутолимое стремление к непостижимому и недостижимому постепенно вытесняет в его душе естественную тягу к жизненным удовольствиям. Он повсюду ищет критерии добра и справедливости, красоты и любви. Он не набирает положенных трёх десятых процента прибавления веса в год, а иногда даже… Но не будем перечислять наиболее неприятные из общеизвестных признаков этого внутреннего катаклизма.

Кри-кри опасен не только сам по себе. Опасны и его последствия. Хотя большинству переживших кри-кри удаётся оправиться после него полностью, некоторые до конца дней своих остаются склонными к рецидивам. Встречаются и такие кеволечи, которым кри-кри уже никогда не даёт вернуться к спокойной жизни. Кризисное состояние души, критическое умонастроение и тяга к высшим критериям навсегда остаются неотъемлемыми их свойствами, не позволяя ни присоединиться к всеобщему увеселению, ни следить за положенным прибавлением веса.

И все же их участь несравнима с участью тех, кого кри-кри обошел стороной. Пустоглазие – вот роковая печать, которой отмечены эти несчастные. Сами они неспособны заметить и осознать свою трагедию, но любой нормальный кеволеч вздрогнет и отвернётся, встретившись взглядом с этими погасшими зрачками. К счастью, тех, кто страдает пустоглазием, вполне устраивает общение друг с другом.

Это страшное слово «пустоглазие» встало незримой стеной на пути инстинктивного стремления кеволечества избавиться от кри-кри. Учёные бьются над созданием вакцины, прививка которой ослабляла бы кризис, но давно уже миновало время смельчаков, пытавшихся полностью освободить от него кеволечей. Те из них, кто достиг успеха в экспериментах, доживали свои века поражённые пустоглазием, нелепо радуясь громким титулам и сверкающим наградам, добытым по дорогой, чрезмерно дорогой цене.

Впрочем, создатели облегчающей вакцины пока что не добились результата. Так же, как и их соперники, втайне ведущие работу, на которую наложен строгий официальный запрет. Они хотели бы избавить кеволечество от пустоглазия, но для этого необходимо усилить кеволеческую предрасположенность к кри-кри, а значит и все те опасности, которые сопряжены с этим. Социальное благоразумие кеволечей, естественно, не может этого допустить. В конце концов, и у пустоглазия есть свои приятные стороны. Оно не мешает ни веселиться, ни прибавлять в весе.

Самообман – искусство тонкое. Самого хитрого и ловкого зверя можно превзойти охотничьей смекалкой. Самого изобретательного преступника можно превзойти изощренностью мысли. Но можно ли превзойти в ловкости, в хитрости или в изобретательности самого себя? Нет – с этим соперником мы всегда на равных.

Было бы вовсе невозможно надеяться обвести себя вокруг пальца, если бы не наша раздвоенность. Для человека цельного самообман – дело безнадёжное. Никак ему себя не обхитрить, не охмурить, не одурачить. Страдает, бедняга, жить ему трудно, совесть по каждому пустяку мучает, а ничего поделать с собой не может. Правда, таких немного.

Нормальный человек всегда раздвоен – это уж как минимум. На этом и построены все приемы самообмана. Тут и открываются великие возможности самообольщения и самоуспокоения.

Вдоль и поперёк изучены леса планеты, вплоть до самых диких тропических зарослей. Но до сих пор полны неизведанных тайн тёмные дебри человеческого подсознания. Здесь и разворачивается потаённая самоловля, отсюда берет начало тихое дело самообмана. Впрочем, не обойтись самообманщику и без сознательных усилий. Лишь бы не замечать их, не отдавать себе в них отчета. Чтобы и они были как бы подсознательными. Чтобы незаметно и постепенно самого себя в нужный уголок оттеснить, все пути-выходы отрезать – и – ах, что же я поделать могу в безвыходном своём положении!..

Первые шаги на поприще самообмана могут быть достаточно скромными. Но с самого начала важно придерживаться трёх основных принципов этого благородного занятия. Это самоутверждение, это создание внутреннего комфорта, это сведение к минимуму реальных жизненных усилий.

Вот, скажем, возникло у меня намерение выучить иностранный язык. Замечательное намерение, можно сказать – классическое. Живое, конкретное, беспокойное. Прекрасная цель для самоловли. Сначала осторожно флажки выставляю: языками все занимаются, это дело нехитрое, много кто за престижем гонится, а куда важнее, может быть, свой родной язык как можно лучше узнать, вот это подход оригинальный, самобытный, личностный. От собственной самобытности уже возникает гордость и уверенность. К тому же свободно овладеть чужим языком я всё равно не смогу, этому всю жизнь посвятить надо, а делать что-нибудь наполовину для меня просто унизительно. После этого уже и напряжение спадает, внутри становится тепло и уютно. Так что и пробовать даже нечего: иностранных языков много, а жизнь одна. Так что уже и делать ничего не надо. Еще немножко себя пообольщать – и вот намерение моё в западне, обессиленное и выдохшееся, и нет ему хода ни в какую сторону.

Потом, по мере обретения навыков и овладения приёмами, самообманщик может направить свое искусство и на отношения с другими людьми. Это сложнее и интереснее.

Бывает, подведёшь другого человека, обидишь его или повредишь ему как-то иначе – и начнутся разные переживания. Неудобство ощущаешь, совесть может свои экивоки выкидывать, сам в себе сомневаться начинаешь. Всё это никуда не годится. Искушённый самообманщик ничего такого допустить не может. Зная тропы и закоулки своей душевной чащи, он себя на такую прогалину выведет, где солнышко светит и цветочки цветут, где он, что бы ни сделал, благодетелем будет себя чувствовать. Здесь он во всеоружии. Здесь любое угрызение будет наповал сражено неумолимой логикой самопонимания.

Но высшего взлета искусство самообмана достигает всё же в самых тайных недрах собственной внутренней жизни. Здесь начинается охота на красного зверя! Живут в глубинах души человеческой особые существа. Могут на всю нашу жизнь замахнуться, всю её под себя подмять, себе подчинить – если зазеваешься. Каждый слышал, наверное, про неумолимое чувство долга, про испепеляющую человека самоотверженность, про любовь, переворачивающую судьбу, и про других внутренних чудищ, которые могут человека в свои могучие лапы заграбастать, да так уже и не выпустить. Против них не каждый самообманщик пойдет, тут нужна особая приверженность великому искусству. Здесь самообман высоких степеней достигает – чтобы силу эту нутряную закружить, заморочить, сетями опутать, снами овеять – и пусть лежит себе, лапу сосёт, мечтами утешается. Чтобы чувство долга в мягкую доброжелательность перешло, ни к чему не обязывающую, чтобы самоотверженность постепенно смысла лишилась, чтобы любовь взаимным уважением обернулась…