Андрей Жидков - Повелительница крыс

Как забавно они митинговали, взывали, требовали, просили…. Но что они могли в сущности сделать когда представители власти куплены, проданы и затем снова куплены. А полиция, блюдя закон тех, кто платит лишь и годна за тем, чтоб усмирять босоту.

Подле одной из клумб упомянутой аллеи, усердно копошился сгорбившийся человек в застиранной синей спецовке.

– Хорошо работаешь Василий! – Крикнул ему с балкона предприниматель.

Отложив в сторону садовый инструмент, трудившийся в клумбе мужчина, поднялся с колен и, отряхнувшись приветственно поклонился:

– Добрый день Мирослав Максимович. – На круглом щуплом лице работника отобразилась благоговейная улыбка. – Стараюсь.

– Может тогда уж за старания тебе заработную плату повысить?

– Спасибо за доброту вашу, но помилуйте Мирослав Максимович. Ну, куда мне убогому такие деньжищи. Что делать я с ними стану? Вам они для дела нужнее.

Рискнул бы он ответить по-другому? Вряд ли. Да его бы в момент уволили. А так пусть скупой оклад в пятнадцать тысяч, за то от хозяйской кухни перепадает. А стало быть, и не голодно! А то, что периодически с собачьим дерьмом смешивают, так видимо так должно быть. Главное что в сытости.

Умасленный же правильным ответом холопа предприниматель возвратился в опочивальню. Старшая из девушек, белокурая Наташа, к тому моменту уже проснулась и стояла обнаженная посреди комнаты разглядывая бутылку с виски. Ту самую, из которой наливал себе мужчина.

– Настоящий американский виски. Изготовлено на Украине. – Прочла она этикетку и, посмотрев на возвратившегося с балкона мужчину спросила. – А где эта Украина?

– Глупенькая. – Улыбнулся тот приобнимая ее за тонкую гибкую талию. – Ну если написано, что напиток американский значит это где-то в Америке. Скорее всего какой ни будь город.

Лежа на полу под ста шестидесяти килограммовой тушей хозяина, Наташа буквально задыхалась, будучи фактически вдавленной в ковер всей навалившейся массой. Вдобавок ее изрядно мутило. Однако ей ничего ни оставалось кроме как терпеливо ждать, когда он, наконец, кончит, сдавленно попискивая в такт его толчкам. Только проснувшаяся Анна безучастно наблюдала за происходящим с постели.

В этот момент дверь спальни бесшумно приотворилась и возникшая на пороге горничная, миловидная женщина лет тридцати, не обращая ни какого внимания на творимый половой акт, невольной свидетельницей которого стала, сообщила о визите начальника дорожной полиции. По ее словам, он привез сына хозяина Проксимилиана Мирославовича, что-то по обыкновению набедокурившему в городе.

– Пошла вон! – Сквозь зубы прорычал ей в ответ мужчина со все большим, возрастающим, остервенением вгоняя орган в юную податливую плоть, готовясь излиться в нее….

Служанка сею же секундно исчезла за дверью. Вот только извергнуться мужчине так и не удалось. Ибо сношаемая им девушка вдруг, с громким бульканьем, начала исторгать из себя рвотные выделения едва сама не захлебываясь в них. Это окончательно выбесило Мирослава Максимовича. И встав с девушки, с моментально опавшим достоинством, он в бешенстве раздосадовано со всей силы пнул Наташу ногою в живот.

Вскрикну та беспомощно сжалась в комок застив голову берестами рук. На ее счастье продолжения не последовало. И оставив ее нагое тело на полу, мужчина просто вышел прочь…..

Так уж повелось в нашем пластмассовом мире, что деньги даруют власть, пропорционально возрастающую относительно их количества. То есть чем больше денег, тем больше власти. Власти над людьми, а при достаточном количестве то и над всевышним, ибо церковь, какой бы она не была, всегда деньги любит превыше бога…..

Вот и у Мирослава Максимовича было немного такой власти. Правда, к сожалению, не столько, сколько хотелось и желалось бы, а значительно меньше. Поскольку на достойную жизнь и содержание двух малолетних потаскух с трудом хватало. Приходилось экономить. Сокращать руководимой фирме расходы по технике безопасности, траты на заработную плату персонала, налоги и прочее…..

Единственная неприятность, которая портила Мирославу Максимовичу всякий раз настроение, так это необходимость периодически подкармливать представителей иной, государственной власти.

Одним из таких прикормышей Мирослава Максимовича был начальник дорожной полиции округа Дмитрий Дмитриевич Хрящев. Он дожидался появления предпринимателя в его рабочем кабинете, будучи препровождённым туда прислугой. Там и застал его Мирослав Максимович, сидящим вальяжно развалившись в мягком кожаном кресле.

При появлении хозяина дома, он незамедлительно встал. После чего, тепло и дружески поприветствовав друг друга, мужчины заняли свои места. Мирослав Максимович уселся за свой массивный дубовый стол, а Дмитрий Дмитриевич плюхнулся обратно в мягкое гостевое кресло.

– Так что там отпрыск такого снова натворил? – Устраиваясь поудобнее, хозяин дома предпочел, сразу незамедлительно перейти к делу.

– Всего лишь ночью на машине, на скорости в двести восемьдесят километров в час сбил пешехода.

– Надеюсь насмерть? – Вынув из ящика стола пачку денег, положил ее напротив господина полицейского.

– Разумеется насмерть! Разве на такой скорости могло ли быть по-другому? – Однако убрав денежную пачку в боковой карман мундира, он, внезапно слегка помрачнев, коротко добавил. – Вот только этого мало.

Делопроизводитель изумлённо приподнял бровь.

– С пострадавшим там был еще один человек. Он попытался вызвать; скорую, наряд, и заснять вашего сына на телефон.

– И что же предпринял мой сорванец?

– Он попытался его расстрелять из травматического пистолета.

– Только не говори мне, что мой идиот, позволил ему остаться в живых! – В сердцах воскликнул гневаясь Мирослав Максимович.

В ответ на упитанном, округлом, мясистом лице полицейского засияла широкая издевательская улыбка. Она служила подтверждением его опасений. От чего Мирослав Максимович, не сдержавшись, разразился бурным матом, поминая все не пристойные места своей жены, родившей ему столь никчемного наследника, не способного как следует прибраться за собой. Но охаяв жену, предприниматель переключил гнев на представителя полиции, чья улыбка от бросаемых хозяином дома похабных эпитетов становилась заметно шире:

– А вы что же не оказали ему ни какого содействия? – Ударив кулаком по столешнице, заорал Мирослав Максимович, срывающимся голосом.

На что начальник полиции округа сокрушенно с насмешкой, совершенно спокойно, покачал головой:

– Мои люди уборщики и смирители, но не палачи.

– Ну, это я слышал, что на улицах бывших урок кто-то вместо вас казнит.