Исай Давыдов - Познание истины

Однако, против такого вывода скептики возражают следующим образом. Естественными науками достоверно установлено, что рождаются и умирают не только цветы и люди, но звезды и даже вся Вселенная [23, 24, 91]. Если гигантские звезды, обладающие колоссальной физической энергией, обречены в конечном итоге на неизбежное исчезновение, то может ли сравнительно крохотный человек претендовать на бессмертие?

Скептики говорят: нет! А я говорю: да! Почему «да»? Да потому что звезды не обладают никаким умом вообще и поэтому не могут «знать» как решить проблему своего вечного существования. У них нет и не может быть никакой свободы выбора. Они обязаны рождаться, двигаться, развиваться и умирать так и только лишь так, как им предназначено. Другое дело человек, который обладает высоким умом и который поэтому может «знать» как решать свои насущные проблемы, если он этого хочет.

Скептицизм и истина

Если бы нам с вами довелось жить 240 лет тому назад и я сказал вам, что электрические лампы осветят вашу квартиру, что человек сможет разговаривать на расстоянии в десятки тысяч километров, что он построит космический корабль, который высадится на другие планеты и на Луну, что компьютер будет выполнять вычисления и другие «интеллектуальные» работы, то вы назвали бы меня сумасшедшим.

Совершенно аналогично, вы можете не поверить мне сейчас, когда я говорю вам, что через 240 лет можно будет построить Земной Рай, где человек сможет жить 1000 лет в одном теле без реинкорнации. Для этого вовсе не надо улучшать или совершенствовать наш организм, для этого нужны всего лишь знания, которые позволят нам использовать все потенциальные возможности нашего организма.

Однако, возможность познания истины не есть само познание. Бочка не есть мед, а есть всего лишь сосуд, который может быть заполнен медом или дегтем. Совершенно аналогично, интеллект (высокий ум) человека не есть знание истины, а есть, грубо выражаясь, всего лишь «сосуд», который может быть заполнен истиной, ложью или чепухой. Человек, в отличие от звезд, обладает не только интеллектом, но и свободой выбора.

По своему собственому желанию человек может пройти тяжкий путь познания истины, легковерно увлечься ложью или беззаботно заниматься чепухой. Он может, но не всегда считает себя обязанным знать истину о сути своего собственного бытия. Много наших современников, к сожалению, выбирают более легкий путь и живут бездумно, по принципу: иду туда – не знаю куда, хочу то – не знаю что. Тем не менее, вы вряд ли найдете человека, который не хотел бы быть бессмертным и счастливым.

Однако возможность человеческого бессмертия может быть научно доказана, например, при помощи следующего умозаключения:

Бог является бессмертной категорией в абсолютном смысле слова (первая исходная предпосылка). Человек есть относительное подобие Абсолютного Бога (вторая исходная предпосылка). Следовательно, человек является бессмертной категорией в относительном, а не в абсолютном смысле слова (результат доказательства, полученного с помощью умозаключения).

Возможность относительного бессмертия человека можно считать научно доказанной только лишь после того, как будут научно доказаны обе исходные предпосылки приведенного умозаключения, что мы и сделаем в дальнейшем. Поэтому наше научное решение проблемы бессмертия будет дано в одной из наших последующих книг. Однако решение проблемы бессмертия не дает нам исчерпывающего ответа на вопросы «смысла жизни», которые тесно переплетаются с проблемами счастья и трагедии.

Бессмертие должно быть счастливым

Тут возникает вполне естественный вопрос: является ли бессмертие позитивным и желанным, если вся жизнь человека представляет собой сплошную и беспросветную мучительную боль? Нет, не является! Напротив, насильственное и мучительное бессмертие является высшей формой наказания. Максим Горький по этому поводу писал так:

Поэтому даже бессмертие не есть все, что нужно человеку, ибо мучительное бессмертие хуже всякой смерти. Человеку нужно счастливое бессмертие, а не мучительное. Бессмертие не имеет смысла, если нет счастья. В то же время, счастье нельзя считать подлинным, если оно является временным, если ему рано или поздно с неизбежностью должен наступить конец. Поэтому подлинное счастье невозможно без бессмертия. Проблемы бессмертия и счастья тесно переплетаются и неразрывно связаны друг с другом. Только лишь неразрывное единство счастья и бессмертия есть то, что нам нужно.

Но может ли человек быть счастливым, если он не знает, что такое счастье? Нет, не может. Чтобы быть счастливым и бессмертным, прежде всего необходимо знать, что такое счастье и что такое бессмертие. Тогда я задаю вопрос: а что же такое счастье?

Каждый человек хочет быть счастлив. И это великолепно. Но может ли он стать счастливым, если не знает, что такое счастье? Можно ли считать счастье подлинным, если оно временно, если ему с неизбежностью должен наступить конец!? Возможно ли вечное счастье? Если вечное счастье невозможно без вечной жизни, то возможна ли вечная жизнь?

Может ли человек быть счастлив, если он не знает ответов на эти вопросы? В то же время, может ли человек ответить на эти вопросы, если он не знает истины о сущности своего собственного бытия? Если он не знает своего назначения в жизни, если он не знает чего хочет от нее, если все, к чему он страстно стремился вчера, станет бесполезным самообманом завтра? Конечно же, нет! Поэтому он тщетно ищет правильных ответов на поставленные выше вопросы. Ищет, но не может найти!

Человек не может быть по-настоящему счастлив, если он не знает истины о сущности своего собственного бытия. Чтобы быть счастливым прежде всего надо знать, что такое счастье! А для этого в свою очередь надо знать истину о высшем смысле жизни. Таким образом, вопросы счастья, долголетия, бессмертия и «смысла жизни» тесно переплетаются друг с другом.

Что же такое счастье? Как подобрать к нему ключи? Что такое трагедия? Как ее предотвратить? На эти вопросы нелегко ответить, но необходимо.

Прошло более 30 лет, а я все еще нахожусь под ярким впечатлением одной из картин, которую видел в Эрмитаже. До сих пор перед моими глазами встает внушительная картина, в которой художнику удалось изобразить не только внешний образ Ивана Грозного, убившего сына, но и всю внутреннюю (духовную) драму, которую он переживал после убийства, совершенного им. Опять и опять я задаю себе один и тот же вопрос: знал ли Иван Грозный, царь всея Руси Великой, что ему нужно, чего он хочет от жизни, что для него хорошо и что для него плохо? Знал ли он: что такое счастье? Ответ может быть только лишь один: нет, не знал!