Хамархан Хамтай Александр - Воспоминания старого шамана. Молодое поколение

– Не надо меня искать, – буркнул недовольный внук. – Деда, ты мне не ответил. Как ты про погоду узнал?

– Узнал я так: вчера прогноз по телевизору слушал.

– И всё…?

– И всё, а чего ты хотел?

– Ну, … – так не интересно, – надулся Коля. – Я-то думал, ты сам определил. Ты же умеешь!

– Умею, конечно, но в этот раз, мне проще было телевизор посмотреть!

– А если дождик, что тогда?

– Ну, даже дождь и что…? Мы же с тобой не сахарные, – поди, не растаем! Вот, если на покос ехать – тогда другое дело.

– А что тогда?

– Тогда солнце нужно, дня три – четыре, хотя бы. Иначе трава не высохнет, и преть начнет. Для корма она уже не сгодится, и на подстилку тоже не положишь. Вот на этот случай, есть у меня парочка хитростей.

Дед и внук уходили далеко за деревню. Первым шел Милхай, а Коля позади. Он еле поспевал за дедом и постоянно оглядывался. Мальчуган переживал за свою маму и сестру.

«А вдруг они отстанут, или нечаянно заблудятся».

Оюна с дочерью шли медленнее мужиков, никуда не торопились. Они наслаждались видами, вдыхали запахи летних луговых цветов.

– Деда, давай маму с Катей подождем! – запыхался Коля.

– Ладно, перекур. – Милхай нашел поваленное дерево, снял мешок с плеча и расстелил покрывало.

– Деда, а где птицы прячутся когда ночь наступает? – проснулось любопытство в Коле.

– Да все по-разному: одна в гнезде на дереве, другая в дупле. У каждой дом есть в лесу. Третья в ветках прячется, в зарослях.

Тут, в подтверждение слов Милхая, они услышали переливную трель. Это красногрудый дятел прыгал по стволу сосны, выискивая и выстукивая жуков и короедов. Немного погодя, он стих. Кукушка сменила его «на лесном» посту, Она запела: «ку, ку,… ку, ку,… ку, ку…».

– Деда, почему так говорят: сколько кукушка накукует – столько человек и проживет?

– Понимаешь, есть такие явления, которые в народе подмечены. Кукушка, она, может и раз прокуковать, – вроде как год остался жизни, а может так затянуть, что за целый день не сосчитаешь.

Если верить в приметы, – так оно и будет. А если не верить, – тогда нет.

Когда человек сильно верит, – он многого добьется. Даже сможет не живые вещи силой наделять.

– Деда, а расскажи пример какой-нибудь.

– К примеру, талисманы есть и амулеты. Они, при сильной вере, помогают. Так у взрослых получается.

– А у детей как?

– Дети, – могут игрушки наделять силой и любовью. Но я тебе уже рассказывал, – ты просто позабыл.

Тут Колино внимание отвлеклось. Внизу, в густой траве, он увидал жука. Его черный ороговевший панцирь, переливал на солнце цветным перламутром. Коля опустился на колени и посмотрел внимательно. Он поднял жука и поднес Милхаю.

– Деда, – гляди какой жук красивый! – раскрыл он ладошку и погладил насекомое.

Жук «зашипел» и начал шевелить усами. Но Колю это только раззадорило. Любопытство, его, оказалось сильнее страха. Жук попытался схватить своими клешнями. Но Коля раскрыл ладонь еще сильнее, чтобы растянуть на ней кожу. Клешни жука сжимались и скребли по коже, но это ни к чему не привело.

Милхай наблюдал за внуком. Ему вдруг подумалось:

«Как же все повторяется! Еще совсем недавно, он со Степой ходил на речку, мимо этого же поля. На этом месте, много лет назад, они так же останавливались и рассматривали жуков и бабочек. Теперь Степан уже мужчина и сам отец. А Милхай с Колей, как будто «окунулись» в доброе далекое прошлое.

Жуку не нравились Колины эксперименты. Он медленно раскрыл свой панцирь и выпустил оттуда большие прозрачные крылья. Потом он громко зажужжал, и оторвался от ладони. Так, не спеша и покачиваясь, он полетел. Неожиданно дунул прохладный ветерок. Он колыхнул стоячий воздух и отогнал от Коли назойливую мошку.

– Деда, деда… ты видал, как жук летает! – удивился мальчуган. – Вот бы человеку такие крылья! Когда не нужно – сложил их под рубаху, а когда нужно – достал и полетел! – Он мечтательно закрыл глаза. В его детском воображении проявлялась яркая картина.

– Человеку не нужны крылья, чтобы летать, – ответил Милхай.

В это время к ним подошли Оюна с Катей. Дед поднялся, закинул свой мешок на плечо, и они продолжили дорогу. Через некоторое время показался спуск к реке. Он начинался полого, но, буквально, через несколько шагов, круто падал вниз. Милхай прошагал пологий участок и стал перебирать ногами. Коля же, торопился за дедом, и не смотрел себе под ноги.

– Давай, там, по аккуратнее…, – не успел договорить Милхай, как на него, сверху, кубарем скатился внук. – Милхай поймал его каким-то чудом, и сам еле удержался на ногах. Не окажись впереди, Коля так бы и «катился» до самого берега.

– Ну, ты и даешь! – подхватил его Милхай. Тот медленно приходил в себя: весь в пыли и грязи, с покарябанными лицом и руками. Он даже не успел понять, что произошло. Заболели плечо и колено. Но Коля стерпел и не заплакал, и даже не пожаловался деду. Он стал потирать свой лоб и, как кошка, зашипел.

– Дайка, сюда, посмотрю. – убрал Милхай Колину руку. – Где болит?

– Не, деда, нигде, – слукавил внук. Он привык переносить все травмы.

– Ну, тогда считай, повезло тебе! К речке спустимся, – обмоем твои раны! – улыбнулся дед.

Катя с Оюной только подходили к спуску, в то время как Милхай и Коля уже спустились.

– Под ноги смотрите, там, внимательно! – громко крикнул дед.

Впереди виднелся берег, где можно было отдохнуть, позагорать, и даже искупаться. Река была широкая в этом месте, с тёплыми спокойными заводями, а выше по течению шумели каменистые пороги. Милхай и Коля остановились возле старого кострища. С ним рядом лежало сухое опаленное бревно. Его вынесло на берег, во время весеннего паводка. Катя с Оюной подошли к Милхаю.

– Ну, все, привал, – передохнём немного, и перекусим, – скомандовал дед.

– А мы чего-то ждем? – поинтересовалась Оюна.

– Конечно! – ответил ей Милхай.

– Мой старый друг, Батор Церенович, минут через пятнадцать должен быть. Он то и поможет, перебраться на другой берег. Милхай глянул на свои наручные часы, доставшиеся от отца.

– Он точно будет? – засомневалась Оюна.

– Точнее не бывает. Мы с Батором на его лодке поплывём.