Лев Овчинников - Онтическое сознание

Уже Рене Декарт постиг это очень хорошо, назвав материальное бытие res extensa – вещью протяжённой, а идеальное res cogitans – вещью мыслящей. Когда я читал труды Декарта, то начал анализировать природу, устройство материального и идеального. И пришёл к выводу, что протяжение как сущностное свойство материи отмечено Декартом верно. Но идеальное не может быть только самим мыслящим, идеальная данность также существует, и это подтверждается самым непосредственным образом. Не только мыслящий, но и мысль, чувство, воля и тому подобное также есть идеальное и сущее. Не только cogitans, но и cogitatum является res или сущим. Надо помнить, что Декарт понимал под res cogitans не только одно мышление, но вкладывал в понятие тот смысл, который мы сейчас знаем как понятие сознания. Res cogitans мы назовём сейчас лучшим образом – сознающим бытием, а смысл будет тот же.

Также нужно особенно выделить отсутствие протяжённости и наличие смысла у идеального. Высшее же идеальное сущее – это сознание, потому что кроме отсутствия протяжения и обладания внутреннего смысла оно само смыслопостигающее, смыслообразующее и смыслополагающее. Сознание знает свою идеальность и само познаёт, образует и полагает смысл.

Если осмыслить материю также хорошо и сущностно как идею, то мы различим основную особенность материи в протяжённости, как правильно показывает Рене Декарт. Но стоит уточнить и прибавить, что материя протяжённа в пространстве, движется во времени, измерима и является всеобщей сущностью физического мира.

В истории Философии было множество определений идеального. И если определение идеального как сверхчувственного ложно, что мы показали выше, то определение простоты ещё не точно. Стоит вспомнить, что и древние атомисты считали атомы простыми и не имеющими частей, однако вполне материальными. Простота, отсутствие частей, неделимость – это ещё абстрактные определения, которые не передают тот смысл, что есть идеальность. Непротяжённость есть то, в чём заключается причина неделимости, простоты, безмерности, отсутствия частей. А смысл есть причина того единства, которое часто понимается как идеальность. Ибо смысл есть единство понятия и явления. Смысл есть высшее идеальное (непротяжённое) синтетическое единство аспектов, предикатов, свойств .

Проанализировав идею, мы пришли к выводу, что идея в сущности есть непротяжённое и наполненное смыслом сущее. Проанализировав материю, мы поняли, что сущность материи в протяжении в пространстве и движении во времени. Что материя является сущностью физического мира.

Эта дистинкция позволит нам получить истинное понятие метафизики. Ведь чтобы знать, что такое наука об идеальном, нужно знать о самом идеальном, а для этого идеальное нужно уметь отличить от материального. Так ещё раз подтвердилось важность умения различать явления в познании.

Как уже было сказано, метафизика – это предмет Философии. Это совокупность знаний об исследуемом аспекте Сущего. Об идеальном аспекте Сущего. Идеальность же есть имманентная и непротяжённая смысловая действительность Сущего. Значит, метафизика – это предмет Философии и как предмет науки есть система понятий, описывающих идеальность (непротяжённость и наполненность смыслом) природы Сущего.

Наука – это систематическое знание о действительности. Науку от ненаучного знания отличает систематизм, наличие объекта и предмета, определённой методологии, целей и задач в познании, наличие анализа познаваемого и синтеза полученных в ходе анализа данных в знание, а также определённый понятийный аппарат. Всё это отличает научное знание от обыденного, от частного и единичного знания. У науки, кроме объекта и предмета, которые она исследует, методологии – совокупности способов исследования, есть ещё и парадигма. Парадигма науки – это направление, в котором развивается наука. Притом направление актуальное. Само развитие проистекает из предпосылок, которыми для науки являются её само исследуемое и его аспект (объект и предмет), определённые способы исследования (методология), основание из которого исходит наука (истина, факт, аксиома или их совокупность), задачи и цели науки, которые ставят перед ней учёные.

Для Философии это выглядит следующим образом. Философия, исследуя идеальную природу Сущего с помощью определённой методологии, исходит из аподиктического основания и познаёт согласно цели и задачам, которые ставят философы. Познание, следование задачам и осуществление цели составляют развитие. Сами цель и задачи как таковые определяют направление развития. Стало быть, под парадигмой мы понимаем направление развития .

Всё, о чём мы сейчас говорили, относится к конструктивной Философии. Настоящей Философии, стремящейся к познанию и развитию. Науки Философии. Вся описанная последовательность и наличие познаваемого, познания, метода, цели и т. д. не относятся к деструктивной «философии» или доксологии. Когда мнение заявляется как мнение, вместо теорий выставляются конструкты, а вместо онтологии заявляется клепание пустых концептов, то это не Философия. Только в настоящей Философии можно выделить единую парадигму развития. Такую, которая бы прослеживалась везде. Какими бы различными ни были философы и школы их единит постижение истины, любовь к познанию, к Мудрости. Мудрость же есть обладание знанием о природе Сущего , умение применять его, умение управлять своим мышлением, волей и иметь идеал сущностный, а не изменяемый. Если проанализировать теории и системы самых различных философов и школ в поисках того, что единит их все, мы получим не только саму область исследования, наличие какой-либо системы понятий и категорий, схожесть способов познания и наличие основания, но и признание истины и стремление к ней. Это стремление схоже с понятием цели, а признание или непризнание действительности истины играет роль ещё до появления основания системы. Признание или непризнание истины есть тот рубеж, та мера и то фундаментальное различие, что показывает, конструктивна такая-то Философия или это деструктивное словоблудие. Потому что на отрицании того, что делает возможным познание, ничего не построить. Не построить ничего и на отрицании основы, Сущего, мира, логики, исследуемого и самого познания и так далее. Если в Философии то единство, что сразу бросается в глаза, есть систематизм, искание истины, знания, методы, основы и прочее – всё это вытекает в порядок, потому как научное познание самое упорядоченное и сама исследуемая действительность есть сама по себе в высшей степени порядок; то во всей деструктивной «философии» также можно выделить общее, оно будет заключаться в отрицании, нигилизме (в полном смысле понятия) и хаотичностью воззрений. Но если в первом мы можем синтезировать в нашем познании единую и общую парадигму, потому что есть стремление, то во втором никакой парадигмы нет. Принцип беспринципности вовсе не есть принцип. Начало, отрицающее само начало, вовсе не есть начало. Так что нельзя сказать, что есть какая-то парадигма у псевдофилософии. Потому что это, во-первых, противоречие самому смыслу понятия (парадигма – направление развития), во-вторых, нет развития и направления, в-третьих, парадигма отсутствия парадигмы или парадигма хаоса – это бессмыслица.