Виталий Глущенко - Рождение человечества. Начало человеческой истории как предмет социально-философского исследования

Гегелевская диалектика всемирно-исторического развития, однако, не была до конца последовательна. Превращение противоположностей мы находим только во внешней, большой триаде. Ее среднее звено – «эпоха перехода из царства несвободы в царство свободы»– также распадается на три этапа, но как?

«Это внутреннее расчленение уже трудно назвать диалектической триадой, ибо оно представляет преимущественно квантитативный ряд. В восточном мире свободен лишь один: деспот, – остальные пребывают в рабстве; в античном греко-римском мире свободны некоторые; христианский мир знает в принципе, что все свободны, но в средние века этот принцип на деле подавлен варварством и лишь реформация действительно провозглашает и утверждает его. Хотя Гегель полагал, что каждая новая эпоха всемирной истории должна быть представлена как отрицание предыдущей, в действительности в этой шкале момент отрицания выражен слабо. Здесь не нашлось места для всей силы гегелевской диалектики, количество преобладает над качеством, эволюция – над отрицанием» 40 40 Там же, с. 59. .

Итак, в понимании истории идеализм Гегеля конфликтовал с его диалектикой. Создатели исторического материализма Маркс и Энгельс сохранили гегелевскую идею восходящего ряда эпох, но вывернули ее наизнанку. Государственно-правовое содержание мирового духа стало для них формой, внешней оболочкой, идеологической «надстройкой», а место содержания, «базиса» заняла экономика, способ производства, определяющий элемент которого – отношение трудящихся к средствам своего труда, способ «соединения» их между собой, поскольку на протяжении всей цивилизованной истории они оказываются отчуждены друг от друга.

«Подобно тому как Дарвин открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития человеческой истории: тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, – а не наоборот, как это делалось до сих пор» 41 41 Энгельс Ф. Похороны Карла Маркса // Маркс К., Энгельс Ф. Т. 19, с. 350– 351. .

Маркс создал историю как полноценную науку, подобно тому как Ньютон создал механику, Менделеев – химию, а Дарвин – биологию: каждый в своей области они связали уже известные элементы динамикой перехода и дополнили их элементом развивающегося целого. Материалистическая точка зрения марксизма прояснила диалектику истории, до того остававшуюся скрытой и лишь смутно, интуитивно улавливаемую Гегелем. Сходство, однако, сохранилось во многом.

Прежде всего, была сохранена основная мысль: прогресс человеческой истории – это прогресс свободы. Правда, субъектом свободы выступал теперь не дух, а человек – из мяса, костей и нервов. Первобытная формация, так же как и у Гегеля, представляет собой царство абсолютной несвободы, а переход к коммунизму – «скачок человечества из царства необходимости в царство свободы» 42 42 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом // Маркс К., Энгельс Ф. Т. 20, с. 295. . Три промежуточные между ними «прогрессивные эпохи экономической общественной формации» 43 43 Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Т. 13, с. 7. имеют своим историческим содержанием накопление предпосылок для такого скачка. Только с началом коммунизма начинается подлинная история человечества, история же разделенного в себе человечества представлена как «предыстория» 44 44 Там же, с. 8. .

Особо подчеркнем здесь представление о первобытности: отсутствие частной собственности и эксплуатации, классов и государства для основоположников исторического материализма вовсе не означало, что человек доисторической (в гегелевском смысле) эпохи хоть в малейшей степени был властен над вещами и своими действиями. И Маркс и Энгельс высказывались на этот счет вполне однозначно. «Отдельный индивидуум еще столь же крепко привязан пуповиной к роду или общине, как отдельная пчела к пчелиному улью», – пишет Маркс в «Капитале» 45 45 Маркс К. Капитал. Т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Т. 23, с. 346. . «Племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках. Как ни импозантно выглядят в наших глазах люди этой эпохи, они неотличимы друг от друга…», – развивает эту мысль Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» 46 46 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Т. 21, с. 99. .

Итак, в первобытном бесклассовом обществе человек был еще более несвободен, чем в сменившем его классовом, ибо если в человечестве, разделенном на классы, есть место индивидуальной личности, и членом класса каждый осознает или не осознает себя сам, то в человечестве, разделенном на роды или общины, места для индивидуальной личности не было: каждый знал и мог знать только то, что знали все. Много позже Люсьен Леви-Брюль опишет это как «коллективные представления», с которыми связано первобытное «пралогическое мышление» 47 47 См.: Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1930. .

Завершающим моментом формирования идеи историзма в том виде, в каком мы ее находим сегодня, стало понятие ускорения исторического прогресса .

Последние десятилетия много писали и говорили об «ускорении исторического времени» и «сингулярности». Любопытно, что эта тема в равной степени привлекла внимание с одной стороны – историков, а с другой – физиков и математиков. Термин «сингулярность» заимствован из астрофизики, и может быть в этой связи литературу по данной теме вскоре, как о ней заговорили, стало можно изучать статистическими методами 48 48 Мы перечислим лишь некоторые работы российских авторов: Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М., 1994; Капица С.П. Сколько людей жило, живёт и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества. М.: Наука, 1999; он же. Об ускорении исторического времени. // Новая и новейшая история. М., 2004, № 6; он же. Демографическая революция и будущее человечества. // В мире науки. М., 2004, № 7; Панов А.Д. Сингулярная точка истории. // Общественные науки и современность. М., 2005, № 1; Сб.: Проблемы периодизации исторических макропроцессов. // История и Математика. Альманах. М.: «КомКнига», 2006, №1; Коротаев А.В., Комарова Н.Л., Халтурина Д.А. Законы истории. Вековые циклы и тысячелетние тренды. Демография, экономика, войны. 2-е изд. М.: «УРСС», 2007. . В разных работах предлагались разные причины, вызывающие ускорение, высчитывались разнящиеся коэффициенты, и тем не менее про «закон ускорения исторического времени» слушает лекции и читает в рекомендованных Министерством образования вузовских учебниках уже не одно поколение студентов, и это можно считать надежным свидетельством того, что сам факт ускорения истории сегодня никто не оспаривает 49 49 См., напр.: Кравченко А.И. Социология: Общий курс: Учебное пособие для вузов. М.: «ПЕРСЭ»; «Логос», 2002. .