Михаил Геллер - Машина и Винтики

Власть над временем превращает "движение вперед", прогресс – планирование прогресса в этическую категорию. Первый народный комиссар просвещения Луначарский, узнав, что во время захвата власти в Москве в октябре 1917 года были разрушены кремлевские соборы (позднее выяснилось, что это был лишь слух), подал в отставку. Ленин убедил Луначарского взять отставку назад словами: "Как вы можете придавать такое значение тому или другому старому зданию, как бы оно ни было хорошо, когда дело идет об открытии дверей перед таким общественным строем, который способен создать красоту, безмерно превосходящую все, о чем могли только мечтать в прошлом".10

План, единица движения в будущее, становится этической категорией, объясняющей и оправдывающей поведение строителей нового мира. Положительный герой эпохи первой пятилетки категоричен: "Мораль? У меня нет времени, чтобы задуматься над этим словом. Я занят. Я строю социализм. Но, если бы мне пришлось выбирать между моралью и штанами, я бы выбрал штаны. Наша мораль – это мораль сотворения мира".11 Руководитель эпохи зрелого сталинизма объясняет своей супруге: "Мы бежим наперегонки с капиталистическим миром. Сперва надо построить дом, а потом уже вешать картинки". В ответ на упреки в жестоком отношении к людям, к рабочим, он заявляет: "Вот ты говорила о том, что у меня крайности. У того, кто работает на материальный базис, крайностей быть не может. Потому что материя первична".12 Таким образом движение вперед по плану становилось и философской категорией.

Планификация была, конечно, и категорией политической. Логичность идеи планирования, убедительность аргументе в пользу планового развития подтверждались в начале 30-х годов катастрофой мирового экономического кризиса, вызванного, как легко доказывали советские идеологи, капиталистической стихией. В ленинском словаре "стихия" -неуправляемое движение – всегда было словом с отрицательным значением. Партия всегда настаивала на необходимости борьбы со "стихией". Планирование – стало великолепным свидетельством неограниченных возможностей борьбы со злом. "Социализм, – убеждал пропагандист плана в 1934 г. – по своим возможностям более производителен, чем капитализм. Он базируется на плане, а не на анархии рынка. Через три-четыре года или, вернее, через пятнадцать-двадцать лет мы сможем обеспечить для всего населения более высокий уровень жизни, нежели его имеет сейчас рядовой буржуа Америки".13

Среди многообразных функций планирования значительную роль играло стремление к экономической интеграции страны, отвергая, пренебрегая особенностями национальных районов. В 1921 г. организуется Госплан (государственная общеплановая комиссия), поручивший И. Г. Александрову разработать концепцию рационального развития производительных сил. "Наша концепция создания автономных областей, – писал в обоснование плана автор. – базируется на совершенно новом принципе целесообразного разделения государства на основе рационально-экономической, а не на основе пережитков утерянных суверенных прав".14 Эта же концепция лежала в основе Совета экономической взаимопомощи, образованного в начале 1949 г. Интеграция экономических планов стран Восточной Европы, в которых коммунисты пришли к власти, должна была, по мысли Сталина, создать могучий блок, способный присоединить к себе – мирным или военным путем – Западную Европу. Как выразился Сталин – деятельность СЭВ "будет иметь большее значение, чем Коминтерн".15

Политика интеграции стран СЭВ, который значительно расширился после 1949 г., продолжается в 80-е годы. Образование единого монолитного блока, действующего по единому плану, остается неизменной целью.

Планификация – и это одна из главных ее задач – позволяет контролировать все стороны человеческой деятельности, формировать поведение человека. Через несколько лет после революции Виктор Шкловский заметил: искусство должно двигаться естественно, как сердце в груди, а его регулируют как движение поездов. Сплошная Планификация открыла возможности регулирования не только искусства, но всей жизни советских граждан.

План становится законом. Планируется все и план – всюду. Есть – это кажется совершенно естественным – пятилетний, годовой, ежемесячный план экономической деятельности: каждое предприятие, каждое учреждение имеет такой план. Планы получают также учебные заведения (планы успеваемости класса, школы, района, области, республики), больницы, рестораны, кафе, столовые, пожарные команды, милиция, научно-исследовательские институты.

Коллективизация советского крестьянства в 1929-32 гг., т. – е. объединение крестьян в колхозы, велась одновременно с "ликвидацией кулачества как класса".16 Казалось бы простая задача – ликвидация кулачества – осложнялась отсутствием юридического определения понятия "кулак". Планирование геноцида позволило бдительно контролировать "ликвидацию", регулировать ее темпы. Политбюро, например, определило в постановлении от 20 февраля 1930г., что в Средней Азии численность "кулацких и байских семей", подлежащих высылке, "не должна превышать 2-3% "крестьянского населения". В марте 1930 г. ЦК партии отмечал, что "в некоторых районах процент "раскулаченных" доходит до 15…"17 Милиция выполняет план ареста нарушителей закона, следователи – план признания преступников и т. п. Педагоги в школе не имеют возможности ставить ученикам низкие отметки, ибо это "снижает процент выполнения плана успеваемости". В советской печати появилось сообщение о пожарниках небольшого города, поджигавших здания, чтобы потом их гасить и выполнять план,

Советский опыт с успехом использовался и в других социалистических странах. Синолог Симон Лейс сообщает, что Мао, готовя "большую чистку" 50-х годов, заранее запланировал нормы расстрелов: 0,6% арестованных в деревне, 0,8 – в городе. С. Лейс ошибается, полагая, что только Мао действовал обдуманно и расчетливо, а Сталин "примитивно, по-варварски, хаотично".18 Сталин всегда заранее планировал свои действия. И, например, накануне "большого террора", определил норму "ненадежной" части населения в 5%. Несмотря на все достижения Мао Цзе-дуна в деле строительства "зрелого социализма", он, как и другие вожди в других странах "лагеря", шли по стопам Ленина и Сталина.

Система планификации и связанная с ней практика "социалистического соревнования", требующая обязательного перевыполнения плана, тесно увязывает мистическое чувство "движения вперед" и материальную выгоду: перевыполнение плана приносит премию, увеличение заработка. Проникновение плана всюду определяет поведение людей. Капитан траулера В. Лысенко, попросивший политического убежища в Швеции, рассказал, какие иррациональные формы принимает планификация. Советские траулеры должны выполнять план не только сдачи рыбы, но также сдачи металлолома (черного и цветного металлов). Чтобы выполнить первый план, ловятся мальки размером в 35 см, хотя по закону разрешается ловить треску не менее 70-80 см, чтобы выполнить второй план – рыболовы крадут металл на судоремонтном заводе.19 В. Лысенко приводит случаи, когда капитаны не подавали сигнала С.О.С., ибо авария – снижение плановых показателей, что влечет за собой лишение премии.20 Собственный корреспондент газеты Известия Леонид Левицкий, приехав в большой сибирский город Томск, обнаружил, что во всех столовых и кафе города кормят одинаково отвратительно. Расследование выяснило, что комбинат общественного питания, в который входят столовые и кафе, требует выполнения ежедневного плана сдачи пищевых отходов. В результате, сообщает журналист, "молочный суп отдает пригоревшим, рожки в гарнире слепились, являют собой малоаппетитный ком, творожная запеканка – словно из опилок".21 Клиенты не едят умышленно плохо приготовленную еду, но за то план сдачи пищевых отходов на свинофермы комбината выполняется и перевыполняется. Комбинат выращивает свиней, которые пойдут на приготовление несъедобной пищи, позволяющей выполнять план. Движение в социализм превращается в перпетуум мобиле.