Нельсон Гудмен - Способы создания миров

Центральный круг разделяется на четыре, двигающиеся поодиночке одновременно в четыре разные стороны. Следует ли признать, что оба глаза двигаются во всех четырех направлениях сразу? Или они двигаются по отдельности, каждый в двух разных направлениях?

Высмеивать такие теории легче, чем обнаружить удовлетворительную. Когнитивный подход выглядит более многообещающим. Зрительная система стремится к однородности и непрерывности, обусловленной ее анатомией и физиологией, ее поведение испытывает влияние того, что увидено и сделано ранее, но в нем постоянно присутствует импровизация. Этого далеко недостаточно для теории, которая объясняла бы особенности различных результатов этих экспериментов. Даже довольно осторожные обобщения, которые могли бы послужить первыми шагами к более широким принципам, часто терпят неудачу. Например, в некоторых случаях фигура из числа показанных первыми будет перемещаться к ближайшей фигуре из показанных вторыми и преобразоваться в нее; в других случаях она будет двигаться, не изменяясь, к ближайшей фигуре той же формы , игнорируя более близкую фигуру другой формы (AMP, 100–102). Колерс делает вывод: "Не было предложено никакой теории иллюзорного движения, которая объясняла бы значительное количество наблюдений" (AMP, 181). Я подозреваю, что зрительная система, комфортабельно обустраивая мир по себе, получает дополнительное удовольствие, расстраивая наш поиск теории.

Однако можно сказать больше о паре теоретических вопросов, поднятых ранее. Прежде всего, являются ли восприятие видимого движения и восприятие реального движения существенно идентичными? Предположение в пользу утвердительного ответа настолько сильно, что согласно Колерсу, "Гибсон однажды охарактеризовал как 'неудачное' проведение различия между действительными и иллюзорными движениями" (AMP, 175). Мы знаем, что при обычном чтении, например, мы выбираем фрагментарные опорные точки в тексте и обширно дополняем их, и вряд ли найдется много причин предположить, что восприятие реального движения, напротив, происходит путем непрерывного прослеживания. Кроме того, когда наряду с движением происходят другие изменения, постоянное отслеживание всего кажется весьма маловероятным. В том, что восприятие и реального, и видимого движения происходит дополнением промежуточных фиксаций, эти два вида восприятия действительно подобны. Однако, они также весьма отличны друг от друга. Во-первых, когда реальное движение отклоняется от обычной траектории видимого движения, то это отклонение обычно заметно. Таким образом, восприятие реального движения, в отличие от восприятия видимого движения, не может быть полностью вопросом заполнения промежутка между крайними позициями; так или иначе, без непрерывного отслеживания нам необходим значимый выбор опорных точек. Колерс полагается вместо этого на два других аргумента (AMP, 35 и далее, 174 и далее). Первый состоит в том, что субъект может обучиться довольно надежно распознавать, воспринял ли он реальное или видимое движение. Когда мы наблюдаем перемещение цветового пятна, которого в действительности не происходит, то это наблюдения заметно отличается по качеству от наблюдения действительно перемещающегося цветового пятна. Но, возможно, еще более убедительно экспериментальное определение Колерса: в то время как реальное движение по пересекающимся траекториям вполне может быть воспринято, траектории видимого движения никогда не пересекаются.

Например (AMP, 77), если сначала появляется верхний ряд на рис. 3, а потом нижний, то каждая из двух фигур, составляющих верхний ряд, перемещается прямо вниз и преобразуется в отличную форму нижнего; круг и квадрат никогда не перемещаются по диагонали к нижним фигурам той же формы. Восприятие реального движения и восприятие видимого движения, хотя и подобны друг другу в важных отношениях, все же часто весьма различны. Но догадка, согласно которой различие можно было бы объяснить в терминах активации/не-активации "датчиков движения", была дискредитирована экспериментальной демонстрацией того, что глаз лягушки реагирует на последовательное дискретное возбуждение так же, как на непрерывное движение. [71] См. у Колерса (AMP, 169) обсуждение соответстующих работ различных исследователей (напр., "Neurophysiology of the Anuran Visual System" by O.J.Grüsser and Ursula Grüsser-Cornhels, Frog Neurobiology: A Handbook . R. Llinas and W. Fecht, eds. (Springer, 1976), pp. 297–385).

Второй вопрос — как дополнение может начинаться в правильном направлении прежде, чем происходит второй показ. Откуда зрительная система знает заранее, идти ли направо или налево, вверх или вниз, начинать преобразовывать квадрат в круг или в треугольник? Вероятное объяснение, по моему мнению, состоит в том, что, хотя видимое движение или изменение воспринимается как перемещение от первой ко второй вспышке, оно строится только по мере того, как или после того, как происходит вторая вспышка. Это восприятие первой вспышки может полагаться отсроченным, сохраненным или вспомненным; во всех случаях я называю это теорией ретроспективного построения — теорией, согласно которой конструкция, воспринятая как появившаяся между двумя вспышками, возникает не ранее второй. Если это кажется сложным и даже несколько причудливым объяснением, то все же оно весьма соответствует по характеру тем сложным и замечательным явлениям, с которыми мы столкнулись. Кроме того, я думаю, что почти такое же объяснение пригодно для сна, в котором снится источник фактического шума, от которого просыпается сновидец. Колерс, возможно, менее готов, чем я, приписать некоторую своеобразную изобретательность зрительной системе, и отклоняет в своей книге теорию ретроспективного построения видимого движения и изменения, настаивая, что "построение происходит в режиме реального времени" (AMP, 184). [72] Возможно, я здесь слишком упрощаю; может быть, единственное различие состоит в том, что именно Колерс и я считаем теорией ретроспективного построения. Аргумент Колерса в общем таков: поскольку восприятие стимула занимает до трети секунды, в то время как интервал между вспышками — около десятой части, то вторая вспышка происходит намного раньше восприятия первой вспышки; процесс строительства видимого движения может — так же, как процесс восприятия вспышек должен — начаться прежде, чем восприятие вспышек завершено; таким образом, дополнение может быть выполнено наряду с восприятием вспышек без всякого ретроспективного строительства. Однако процесс дополнения едва ли может начаться прежде, чем произойдет вторая вспышка; все же в перцептуальном упорядочении видимое движение находится между двумя вспышками и соединяет их. Начальная последовательность "вспышка-1 — вспышка-2 — дополнение" изменяется при восприятии на "вспышка-1 — дополнение — вспышка-2". Такой перцептуальное переупорядочение я считаю ретроспективным построением. Он высказывает предположение, что направление дополнения определено ожиданием, выработанным практикой (AMP, 196). Так как наблюдатель обычно не очень хорошо воспринимает видимое движение, пока не получит некоторой практики, можно предположить, что такая практика обеспечивает необходимое руководство.