Марк Роулендс - Философ на краю Вселенной. НФ–философия, или Голливуд идет на помощь: философские проблемы в научно–фантастических фильмах

И потому уже сейчас, в настоящем, я обладаю умонастроениями, которые направляют меня в будущее. То же самое касается и Роя, и всех остальных. При этом, разумеется, не все желания связаны с будущим. Вполне возможно, например, что вам хотелось бы кое—что изменить в своем прошлом… Но как бы то ни было подавляющее большинство желаний направлено в будущее, и для их удовлетворения требуется время. Поскольку само будущее еще не существует, единственное, что позволяет нам и в самом деле обладать им, — это наличие у нас умонастроений, нацеленных на грядущее. Подобные умонастроения, существующие уже в настоящем, связывают нас с будущим, отдавая его таким образом в нашу собственность. И потому мы можем утверждать, что то или иное лицо располагает будущим — причем не в минимальном смысле этого слова, — если для этого лица характерны такие умонастроения, что нацелены непосредственно на грядущее.

Все это позволяет нам сказать вслед за Мартином Хайдеггером, что человек — это личность, нацеленная на будущее. Каждый из нас по сути своей направлен в будущее, которое пока еще не существует, однако в силу этой направленности принадлежит нам уже сейчас, в настоящее время. Но это лишь первый шаг на пути к решению проблемы, ибо далее нам предстоит уточнить характер умонастроений, нацеленных на будущее. На самом деле подобные умонастроения делятся на два типа. И к первому из них относятся те, которые включают в себя концепцию будущего. Подобные умонастроения мы можем назвать концептуальными.

С другой стороны, могут существовать умонастроения, также нацеленные на будущее, но лишенные при этом какой—либо определенной концепции. В отличие от первых мы могли бы назвать их неконцептуальными настроениями.

При том, что и те, и другие направляют нас в будущее, делают они это совершенно по—разному. Нам предстоит разобраться в этой разнице, если мы желаем понять, почему смерть и в самом деле способна причинить нам вред.

Концепция будущего

Существует большая разница между двумя нижеследующими ситуациями и характерными для них умонастроениями.

Ситуация 1.

Рой желает уничтожить пассажиров и команду космического корабля. Чтобы удовлетворить это желание, он должен выследить их одного за другим, а затем убить. Таким образом, желание Роя направлено в будущее, ибо для удовлетворения его требуется время — до тех пор, пока задача не будет выполнена. И в этом смысле желание связывает Роя с будущим.

Ситуация 2.

Прис просит Роя рассказать о его планах на будущее — после того как Тирелл уничтожит ограничитель жизни. Чем он тогда намерен заняться, где планирует оказаться лет через двадцать и т. д. Для того чтобы выполнить свои намерения, Рою необходимо время, следовательно, все его планы также направлены в будущее. Однако в данном случае Роя связывает с будущим нечто большее, ибо он и сам прекрасно понимает, что все его намерения выходят за рамки настоящего. Рой осознает, что не в силах достичь этого сейчас, и в то же время понимает, что нынешние его поступки могут внести значительный вклад в осуществление стоящих перед ним задач. Возьмем, к примеру, желание Роя встретиться с Тиреллом, чтобы с помощью последнего продлить свою жизнь на много, много лет. Только поэтому он и угоняет космический корабль, а затем совершает на нем рискованное путешествие к Земле. Рой понимает, что все его нынешние усилия направлены на то, что неосуществимо в настоящем, однако, при определенном везении, он сможет добиться этого в будущем.

Вторая ситуация, в отличие от первой, включает в себя концепцию будущего. Желание Роя убить пассажиров и команду космического корабля также нацелено на грядущее, поскольку для осуществления данного желания требуется время. Однако Рою совсем необязательно формулировать свое намерение следующим образом: «Убийство людей на корабле, призванное удовлетворить мое желание, — это событие, которому отведено место в будущем». Для того чтобы осуществить свое намерение, Рою совсем необязательно иметь концепцию будущего. Безусловно, желание выводит его за рамки настоящего, однако совершается это неконцептуально.

Что же касается второй ситуации, то тут Рой прекрасно осознает, что все его нынешние желания и поступки направлены к цели, которая может быть достигнута лишь в будущем. И этим данная ситуация кардинально отличается от первой, ибо тут Рою никак не обойтись без ясной концепции будущего.

Итак, мы пришли к выводу, что некоторые наши умонастроения — такие, как планы, желания или намерения — могут связывать нас с будущим двумя различными способами. Первый из них — мы бы могли назвать его неконцептуальным — не включает в себя ясную концепцию будущего. В качестве примера тут можно привести желание Роя убить всех людей на космическом корабле. Второй способ, в отличие от первого, включает в себя концепцию будущего, и потому может быть назван концептуальным. Ввиду подобного различия я предлагаю говорить в дальнейшем о тех умонастроениях, что концептуально направлены в будущее, и тех, что связаны с ним неконцептуально.

Два разных способа связи с будущим определяют и те две возможности, в рамках которых вы, я или Рой способны располагать будущим. Мы можем обладать им в концептуальном смысле, при условии, что желания наши концептуально направлены в будущее, или же не в концептуальном — если в планах наших отсутствует ясная концепция будущего.

Как подсказывает мне интуиция, тот, кто обладает будущим в концептуальном смысле, связан с ним более тесно, чем тот, кто обращен в будущее неконцептуально. Вопрос лишь заключается в том, можем ли мы как—то обосновать это предположение?

Я думаю, да. Человек, обладающий будущим в концептуальном смысле, куда более способен правильно организовать свое нынешнее поведение, чем тот, чьи желания неконцептуальны. Лишь потому, что Рой обладает ясной концепцией будущего, он способен уже сейчас, в настоящем, направить всю свою энергию на то, чтобы попасть в лабораторию Элдона Тирелла. И, поскольку Рой направляет свою энергию на цель, которая может быть достигнута лишь в будущем, он вкладывает в это будущее немало времени и сил. Таким образом, более прочную связь Роя с грядущими событиями можно объяснить с точки зрения большей дисциплины, которую он прилагает к своим действиям и умонастроениям в настоящем, ориентируя их на цель, что может быть достигнута лишь со временем. А такое невозможно без ясной концепции будущего.

Почти все мы склонны жить «для завтрашнего дня». Многое из того, что мы делаем в настоящем, предназначено не для настоящего, но для будущего. Для этого мы получаем образование, делаем карьеру; невзирая на многочисленные искушения, сохраняем верность своему партнеру; следим за весом, спешим застраховать свою жизнь и т. п. Но даже самые обыденные, не заслуживающие нашего внимания решения также нередко обращены в будущее. Нет, я не стану больше пить, иначе завтра встану совсем больным. Нет, я не стану есть шоколадку, а то это перебьет мне аппетит. У некоторых людей ориентация на будущее граничит с неврозом. Но даже у тех, кого принято считать нормальными, подавляющее большинство поступков не просто связано с будущим, но концептуально ориентировано на него.