Лев Шестов - Киргегард и экзистенциальная философия

XI, 136.

ХI, 67.

V, 57.

Дневн., 171.

«Познай самого себя».

VIII, 109.

Одна из замечательнейших во силе и напряжению статья Киргегарда называется «Жало в плоть».

VIII, 37.

VII, 105 и 81.

Ср. ib. 231, где Киргегард, вдохновляемый пафосом «Абсурда», который он прославляет на предыдущих страницах, не страшась ни противоречивости, ни комичности, которыми он сам, когда ему нужно, опутывает людей, говорит: «Для мышления недоступно, что можно, не быв вечным, стать вечным». Один из многих разительных примеров того, как мышление, обретая новое измерение, возвышается над истинами, представляющимися обыкновенному человеку непреодолимыми.

Назидат. речи III, 121; ср. там же, стр. 114: «каждый человек есть крепостной Бога».

Вы боги.

V, 139.

III, 95.

«Жизнь и дела любви», 337.

Боюсь данайцев и дары приносящих ( лат .).

«Дела и жизнь любви», 116 и след.

Ib. 31.

Ср. XII, I: «Настоящая серьезность начинается тогда, когда человек, вооруженный нужными силами, чувствует себя принужденным чем-то высшим работать вопреки своим склонностям, т. е., если можно сказать – направить все способности свои против склонностей». Совсем точно перевод из «Критики практического разума», а это написано уже в последний год жизни Киргегарда.

Киргегард не знал этого, но и Эпиктет в XIV гл. своих диатриб требует отречения от отца, матери и т. д. во имя «ты должен».

Еще в «Этапах жизненного пути» в применении не к Христу, а к действующему лицу своего повествования Киргегард писал: «Несчастная любовь имеет свою диалектику, но не в себе самой, а вне себя» Ср. с. 374.

Высшее благо ( лат .)

«Убеждающий в смерти», «учитель смерти».

III, 164.

Ср. то, что Киргегард в «Страхе и трепете» (III, 41) говорит о бесконечной резиньяции: «бесконечная покорность – это та рубаха, о которой рассказывается в народной сказке: нитки сотканы в слезах, холст выбелен в слезах, рубаха сшита в слезах; и все же она защищает вас лучше, чем сталь и железо». Тут особенно наглядно подчеркнуто, что Киргегард в lugere и detestari, отвергнутых Спинозой, ищет того, что ему должно было бы дать intelligere. Оттого он и говорил, что отчаяние есть начало философии. Переводя на слова псалмов: De profundis ad te, Domine, clamavi, как скрытое от умозрения измерение мышления.

III, 182.

В дневнике своем (I, 238) Киргегард так рассказывает сам о том, что ему передал отец: «Ужасное произошло с человеком, который, когда он был еще маленьким мальчиком, пас на ютландском лугу овец, много терпел, голодал и, совсем замучившись, взбежал на холм и проклял Бога: и человек этот не мог об этом забыть, когда ему было 82 года».

V, 69.

IV, 341.

Упражнение или наставление в смерти.

Бернард Клервосский (1090–1153) – католический богослов-мистик.

Дневн. II, 364.

По приказу Фалариса, агригентского тирана (втор. пол. VII в. до н. э.), отличавшегося изощренной жестокостью, был отлит полый медный бык. Человека, заключенного в быка, сжигали на медленном огне, а медная оболочка превращала его крики в мелодичный звон.

Дьявольскую гордыню ( фр .)

Оба лика фортуны.

Равнодушно выносить оба лика фортуны.

Богатство, почести, страсти ( лат .).

Сделать бывшее не бывшим ( лат .).

Вряд ли мы ошибемся, допустив, что эти два верующих – епископ Мюнстер и сам Киргегард: подробности размышления Киргегарда на эту тему свидетельствуют об этом с достаточной ясностью.

XI, 15, 16.

Дневн. I, 313.

Ib. VIII, 115.

IV, 319. Cp. III, 48: «Сделать последнее движение, парадоксальное движение веры для меня совершенно невозможно, обязан ли я или не обязан его сделать и хотя я более чем охотно сделал бы его».

«Когда страшно, время идет медленно; когда очень страшно, замедляется и само мгновение, когда же смертельно страшно, время окончательно останавливается. Хочешь бежать как можно быстрее – и не можешь двинуть ногой; хочешь пожертвовать всем на свете, чтобы купить только одно мгновение, – и тут же уясняешь, что оно не продается, ибо это зависит не от чьей-либо воли или способности бежать, а от милости Божией».

Христ. речи, 81.

Дневн. II, 163, ср. 204, 261, 277 и еще другие записи после 1850 г., где говорится о том же.

ХII, 54.

XII, 152.

Дневн. II, 336… от 1854 г. – стало быть, за год до смерти: «Лютер принес неизмеримый вред тем, что он не стал мучеником».

XII, 82.

Дневн. II, 344.

XII, 126.

XII, 130.

Дневн. II, 325.

Ib. 363.

Перевод см. в конце этой главы.

Иоанн Дунс Скот (1266/1270—1308) – шотландский теолог-схоласт, по прозванию «doctor subtilis» («тонкий, изощренный учитель»), францисканец.

Человека обуяла гордыня, и он воображает, что он знает, что он свят, что он праведен.

Не знаю, нужно ли это напоминание – на всякий случай скажу еще раз, что под знанием здесь разумеются те всеобщие и необходимые истины, к которым, по Канту, жадно стремится разум, а не опыт, всегда разум раздражающий.

Наша лучшая часть ( лат .).

Приведу это место in extenso, так как помимо того, что оно проливает некоторый свет на отношение Киргегарда к Регине Ольсен, оно еще свидетельствует лишний раз о характере тех плодов с дерева познания, которые подносила ему сократовская майевтика. «Даже то, что люди почитают самым прекрасным, самым привлекательным, – прелестная молодая девушка, в которой все дышит гармонией, миром и радостью, – и в ней даже таится отчаяние. Снаружи как будто – счастье; но далеко, далеко, в глубине, в непроницаемой оболочке счастья, живет страх, т. е. отчаяние. Там именно – под счастьем – охотнее всего укрывается отчаяние. Счастье – не духовно; оно есть непосредственность: и всякая непосредственность, хотя она сопровождается как будто бы полным спокойствием и беспечностью, есть страх и, конечно, большей частью страх пред Ничто. Потому непосредственность вы никогда, даже самыми потрясающими описаниями ужасов так не напугаете, как если вы хитро, почти небрежно, но в верно избранном направлении, слегка, полусловами намекнете, что она сама знает, о чем идет речь. Конечно, она этого не знает. Но никогда рефлексии не обеспечена так верно ее добыча, как в тех случаях, когда она изготовляет свои силки из Ничто. И никогда рефлексия так полно себя не выражает, как тогда, когда она сама – ничто. И нужна огромная рефлексия, вернее, нужна великая вера, чтоб быть в силах выдержать рефлексию на Ничто, т. е. бесконечную рефлексию» (VIII, 22).