Michael A. de Budyon - ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА

510 год до н. э. ознаменовался двумя многообещающими событиями. Из Рима выброшены последние Тарквинии и провозглашена республика. Из Афин изгнаны Гиппии и введено демократическое правление. Но над греческими городами на побережье Малой Азии прославившимися своими учеными и поэтами опустился черный занавес: города попали под власть персидской восточной деспотии, постепенно продвигающейся к Европе. "Афинская революция" всколыхнула недовольство в них и в 500-ом году восстал Милет — родина знаменитого Фалеса. Все остальные города, как по команде, поддерживают восстанье, но их силы ничтожны по сравнению с чудовищной персидской державой в которой проживало более сотни народов. Полисы идут на отчаянный шаг — обращаются с просьбой о помощи к Афинам, которые немедленно направляют 20 кораблей. Их примеру следует город Эретрия, отправляя 5 кораблей. Афиняне, делая столь ответственный шаг, прекрасно понимали какого врага они приобретают, но искушение одним махом выбить персов с побережья Малой Азии было огромным. Искушение, в свою очередь, является положительной составляющей бытия только тогда когда оно действует в одном направлении с предопределением, что бывает только у совершенных. Греки таковыми были. Они сознательно поддались искушению. Реакция не замедлила последовать. Дарий давит восстанье и объявляет войну грекам. Теперь перед ними предстало второе искушение: Дарий направил в полисы послов, потребовавших "земли и воды" и многие ему поддались, признав протекторат Персии. Но совершенные не поддаются искушениям идущим от уродов. В Афинах в персидские туши входят острые кинжалы, а в Спарте их бросают в колодец, заявляя, что именно там они найдут и «землю», и «воду». Такой наглости персы не ожидали, но тем не менее вторгнуться в континентальную Европу сразу не решались — Дария терзали мрачные предчувствия. Он вспомнил, какой удар нанесли ему скифы, которых он вообще не рассматривал как серьезных противников. Но скифы, в отличии от греков, делали все бесшумно, не прибегая к столь наглым демонстрациям.

В 492 году, полководец Дария Мардоний собирает флот и ведет его вдоль северного берега Эгейского Моря на Грецию. Неожиданно налетает буря и флот разбивается о рифы у острова Афон. Если бы Дарий был немного умнее, он наверняка понял бы, что такие знамения просто так не происходят. Но кроме прилива тупой злобы ничего не последовало. Немедленно формируется новый десант в 100 тысяч человек, сажается на корабли и отправляется к Афинам, на этот раз кратчайшим путем — через Эгейское море. В персидском обозе находился и абортированный афинянами Гиппий, видевший себя лакеем Дария на троне афинского царя. Афины, получив разведданные о приближении персов, просят о помощи Спарту, согласившуюся выслать войска только по окончании религиозного праздника, который должен продлиться ещё две недели. Но времени ждать нет. Персы высаживаются в 26 милях от Афин. Афиняне мобилизуют все резервы — 10 тысяч человек, в основном гоплитов, и немного легкой пехоты. На подмогу спешит отряд из города Платеи. Стратегическое руководство берет на себя Мильтиад.

Историки до сих пор не пришли к единому мнению, чем был обусловлен успех битвы при Марафоне, где 13 сентября 492 года греки, потеряв 192 человека, опрокинули все персидское войско, убравшееся затем на свои корабли и оставившее лежать на поле боя 6400 человек. То ли гений Мильтиада, то ли просто везение. В любом случае, у людей второго поколения гениям всегда везет. Ведь ничего «гениального» в греческой тактике не было, Мильтиад создал два мощных фланга и относительно слабый центр, наступавший на персов с более медленной скоростью нежели фланги. Когда при встрече персы прорвали центр наступления греков, фланги ударили по легковооруженным флангам персов. А дальше произошло то, что происходит обычно: рабы сражаются за интересы хозяев только до определенного момента, пока чувствуют что обладают внешней силой, ну и в отличии от рабов двадцатого века, те рабы не были идеологически подкованы, а такое понятие как "промывка мозгов" отсутствовало. В общем, греков трупами никто заваливать не собирался.

Вот таким комом вышел и второй бифштекс приготовленный на персидском мясокомбинате. Удивительно, но сейчас целыми пачками не весть откуда появляются материалы рассказывающие о том каким культурнейшим народом были персы. Культурнейшим в сравнении с кем? Настоящая культура возможна только в свободном обществе, а вот чего-чего, а свободой в Персии и не пахло, ибо даже правители там мыслили как обычные рабы. Пример «культуры» в несвободной стране уже в ХХ веке явил нам Советский Союз, где культурные на первый взгляд люди, образовывали социум обычных рабов и вели себя как рабы. Термин «совок» был здесь весьма удачен и блестяще подтвердился уже после установления в "этой стране" "подлинной демократии".

Искушения закончились. Теперь, уже сменивший Дария Ксеркс, решает бросить на греков всё что у него есть. А есть много. 1 миллион 750 тысяч человек, 1500 боевых и 3 тысячи транспортных кораблей. Пришло время сменить блеск на твердость. Афины (с пелопонесскими городами) и Спарта решают стоять до конца, благо есть время для подготовки. Афиняне, убеждаемые Фемистоклом, принимают решение обзавестись флотом, а на флот, в отличии от тогдашней армии, нужен постоянный бюджет. Фемистоклу пытается помешать Аристид, представитель «партии» аристократов, но ему это не удается и за два года Афины строят мощный флот. Теперь начались серьезные военные дебаты со Спартой. В принципе, спартанцы предлагали дело: всем грекам эвакуироваться на Пелопоннес и создать мощную оборонительную полосу на перешейке отделяющем его от остальной части Греции. Флот Фемистокла в таком случае оказался бы ненужным и он настоял на встрече персов в северных районах, изобилующих удобными местами для оказания достойного отпора персидской армии и особенно флоту. Впрочем, население все-таки было эвакуировано на юг от фермопильского ущелья.

Именно в этом ущелье и произошла первая встреча греков с персами на суше. Спартанский царь Леонид, имея триста телохранителей и 6000 гоплитов, мог бы сдерживать персов довольно долгое время, ибо место было идеально приспособлено к обороне. Дошло до того, что Ксеркс приказал своим элитным подразделениям стать сзади войск и копьями толкать их на греков, что послужило прообразом этапно-заградительных отрядов, так любимых товарищем Сталиным, в его личной Деспотии по замашкам удивительно схожей с Персидской. Но беспримерное в истории предательство, позволило персам обойти Фермопилы и ударить в тыл грекам. Фиванцы и прочие были окружены и сдались. Леонид и триста спартанцев бились до конца, пока не были погребены под градом персидских стрел.