Юрий Бабаев - Основы философии

Здесь указаны пока общие контуры мифологических представлений людей. Боги греков жили рядом с ними – на Олимпе. Эта гора казалась им вершиной мира, пока они не увидели горы по берегам Понтийского (ныне Черного) моря, в сравнении с которыми Олимп из крыши мира, обиталища богов превратился в небольшой холм.

Но посмотрим на мифологические представления с другой стороны. Боги греков – это те же греки, только всесильные владыки каждый в своей отрасли бытия, являясь одновременно и телесными, и духовными. Они жили вполне телесной жизнью: пили, ели, вдыхали благовония жертвенных животных, которых на алтарях сжигали греки, влюблялись, ревновали, порой опускались до пакостей друг другу, когда Зевс оказывался вынужденным выяснять их взаимоотношения. Одновременно у них были и глубокие земные привязанности. Так, Афина очень симпатизировала Одиссею, в то время как Посейдон волею судеб оказался в числе его врагов, превратив его возвращение из Трои на Итаку в двадцатилетнее странствие по Эгейскому морю (причем нередко полное самых невероятных опасностей). Привязанным к земле оказался и сам Зевс, причем эту близость особенно чувствовали самые прекрасные девушки Греции. Зевс принимал любой облик – от золоторогого быка, на спину которого уселась прекрасная Европа, до капель дождя, сумевших проникнуть в интимное место красавицы. От такой близости рождались герои, которых после смерти Зевс возносил на небо и делал богами. Одним из них был известный каждому школьнику Геракл.

Человек, видя мир сквозь призму мифологических представлений, чувствовал себя уверенно, если осознавал, что боги на его стороне; но одновременно и тревожно, поскольку сохранял веру в судьбу, рок. От предначертанного роком никто не уйдет, даже боги находились в его власти. Грек приносил жертвы богам, но одновременно и прислушивался к тому, что скажет оракул. Особым авторитетом пользовались пифии (предсказательницы) Дельфийского оракула: вдыхая идущие из расселин скалы испарения (очевидно, вулканического происхождения), впадая в полубессознательное состояние, пифия произносила бессвязные прорицания, которые жрецы храма Аполлона переводили на понятный вопрошавшему оракула язык. Как правило, это было предсказание судьбы (личной ли, большого начинания – это уже не столь важно). Здесь человек напрямую вступал в связь с потусторонним, невидимым, узнавал неотвратимую судьбу. Если предсказание было роковым, трагическим, то начиналась стадия жертвоприношений богам, молитв, чтобы упросить их как-то отвести неумолимое; если судьба была радостной, это тоже отмечалось дарами и жертвами богам, песнопениями и шествиями, словно радостное уже свершилось. Оракул мог лишить человека силы, поскольку неудача, беда уже предрешены, или, наоборот, прибавить силы, уверенности, если судьба открывалась прекрасной.

Что мы видим в итоге, если сделать определенные обобщения. Грек, как следует из легенд и мифов, жил рядом с богами, которые ему порой помогали, а порой заставляли его надеяться только на свои силы. Мир грека – это мир материально-духовный, когда, соприкасаясь с миром (путешествуя, торгуя, ремесленничая), он одновременно соприкасался и со своими богами, переживая мир своей «психеей» – душой. Идея творения мира Богом (или богами) в мифологическом мировоззрении отсутствовала. Грек верил в реальность мира так же, как верил в реальность существования своих многочисленных богов. А вот мысли о первопричине всего (богов, природы, людей) неизбежно должны были возникнуть, но мифология ответа на этот вопрос не давала. Кроме того, греки были мореплавателями, торговцами и просто любителями путешествовать, узнавать иные края и народы, иную жизнь. Это давало им представления о религиях других народов, многие из которых и не слышали о Зевсе и его многочисленной божественной родне, но однако жили. К примеру, тот же Египет, который был в первом тысячелетии «меккой» для желающих постичь высшую мудрость египетских жрецов, имел свою мифологию, совершенно не похожую на древнегреческую. Соприкосновение культур и различных цивилизаций в тот период было более тесным, чем нам порой кажется. Кроме Средиземноморья греки хорошо знали север африканского континента, вышли к Черному морю, через Малую Азию имели сношения с индийскими племенами. Из Египта по всему тогдашнему цивилизованному миру расходились математические, астрономические и медицинские знания, формировалась письменность.

Следствием подобных исторических процессов, когда происходил сдвиг в представлениях людей о мире, когда активно заработало сознание, возникла задача объяснения явлений, множественности видов природы, животного и растительного миров, рас и народностей, поскольку мифологических представлений оказалось недостаточно. К примеру, Посейдон показывал свое бессилие, когда люди научились пользоваться парусом, познали «небесную» (по светилам) навигацию, стали строить более устойчивые корабли, позволившие им дойти до Крыма и основать там свои города и поселения. В исторической науке эти процессы, затрагивающие все стороны общественной жизни (от материальной до духовной), называются ростом общественно-исторической практики. Можно, несколько обостряя мысль, сказать: древние греки, мужая сами, убили свою мифология.

Мифология Древнего Египта процветала несколько тысячелетий. Развиваясь в веках, она все больше абстрагировала мифологические образы, формируя представление о земле, небе, загробной жизни и т.д. Устремленность к потустороннему – так можно определить ее содержание. Конец древнеегипетской мифологии пришелся на VI в. до н. э., когда в эту древнейшую державу западной цивилизации пришел из Вавилонии Камбиз и произвел в Египте кровавые опустошения. Захватчики разграбили египетские храмы в Мемфисе и Фивах, разрушили храмы Амона. Оставшиеся в живых жрецы были вывезены в Вавилонию.

Древнеегипетская мифология существовала как тайное учение жрецов. Само жречество было доминирующей силой общества, с ним приходилось считаться даже фараонам – этим сынам солнца – света Осириса. Жрецы разработали картину мироздания, где нашлось место небу и земле, живым и мертвым. До нас дошло много письменных свидетельств; такие папирусы, как «Книга Мертвых», текст которой клался под голову мумии, «Книга о том, что в загробном мире», «Книга дыхания» и др. Причем это только малая малость дошедшего и еще не до конца прочитанного египтологами. Имеются описания «текстов пирамид» и «текстов саркофагов». К знанию древнеегипетской «божественной мудрости» допускались только «посвященные», дававшие клятву хранить все познанное в тайне, за разглашение которой ждала смерть. Из известных науке персоналий полное посвящение в тайны Изиды и Гермеса прошел только Пифагор, пробывший 22 года в древнеегипетских храмах. Посетил Египет также Геродот, но жрецы не допустили его к «посвящению», рассказав ему только народные представления о потустороннем. Таковым же было знакомство с древнеегипетской мудростью и Платона. Считается, что представление о древнеегипетских мистериях и тайном учении жрецов имел «отец» еврейского народа Моисей, которому традиция приписывает авторство первых пяти книг Библии.