Карл Маркс - Собрание сочинений, том 18

их первый съезд, состоявшийся в Болонье 17 марта 1872 г., ответил следующей резолюцией:

«Съезд рассматривает лондонский Генеральный Совет и Юрский комитет только лишь как простые корреспондентские и статистические бюро; он поручает своему местному представительству в Болонье связаться с ними обоими и о результатах сообщить секциям».

«Рабочий союз» совершил колоссальную оплошность, раскрыв перед непосвященными таинственное существование секретного центра Альянса. Юрский комитет оказался вынужденным публично отрицать свою тайную деятельность. — Что касается Генерального Совета, то болонское представительство ни разу не давало ему о себе знать.

Как только Альянс узнал о созыве конгресса в Гааге, он выдвинул на авансцену свой «Рабочий союз», который во имя своего автономного авторитета или авторитарной автономии присвоил себе титул итальянской федерации и созвал на 5 августа конференцию в Римини. Из 21 секции, представленных в Римини, только одна неаполитанская в свое время входила в Интернационал, тогда как ни одна из действительно активных секций Интернационала, даже миланская секция, не была там представлена. Эта конференция раскрыла намеченный Альянсом план кампании в следующей резолюции:

«Принимая во внимание, что Лондонская конференция (сентябрь 1871 г.) своей резолюцией IX пыталась навязать всему Международному Товариществу Рабочих авторитарную доктрину, являющуюся доктриной немецкой коммунистической партии;

что Генеральный Совет является вдохновителем и защитником этого;

что доктрина авторитарных коммунистов является отрицанием революционного чувства итальянского пролетариата;

что Генеральный Совет использовал самые недостойные приемы, вроде клеветы и обмана, с единственной целью навязать всему Международному Товариществу свою особую авторитарно-коммунистическую доктрину;

что Генеральный Совет дошел до пределов в своем недостойном поведении, выпустив в Лондоне закрытый циркуляр от 5 марта 1872 г., в котором, продолжая свое дело клеветы и обмана, он обнаруживает всю свою жажду власти, особенно в следующих двух примечательных местах:

«было бы трудно выполнять решения, не имея «морального» авторитета, при отсутствии иного добровольно признаваемого авторитета» («Закрытый циркуляр», стр. 27 [См. настоящий том, стр. 34. Ред.]);

«Генеральный Совет намерен потребовать на очередном конгрессе расследования деятельности этой тайной организации и ее вдохновителей в некоторых странах, например, в Испании» (стр. 31 [См. настоящий том, стр. 39. Ред.]) ;

что реакционный дух Генерального Совета вызвал революционное возмущение бельгийцев, французов, испанцев, славян, итальянцев и части швейцарцев и вызвал предложение упразднить Совет и пересмотреть Общий Устав;

что Генеральный Совет не случайно созвал общий конгресс в Гааге, в пункте, наиболее отдаленном от этих революционных стран.

На основании всего этого

конференция торжественно заявляет перед лицом рабочих всего мира, что с этого момента итальянская федерация Международного Товарищества Рабочих порывает всякую солидарность с лондонским Генеральным Советом, одновременно подтверждая экономическую солидарность со всеми рабочими и предлагая всем секциям, не разделяющим авторитарных принципов Генерального Совета, прислать 2 сентября 1872 г. своих представителей не в Гаагу, а в Невшатель (Швейцария), чтобы открыть в тот же день общий антиавторитарный конгресс.

Римини, 6 августа 1872 года. От имени конференции; председатель — Карло Кафьеро, секретарь — Андреа Коста».

Попытка поставить «Рабочий союз» на место Генерального Совета потерпела полный крах. Даже Испанский федеральный совет, простой филиал Альянса, не посмел поставить на голосование испанских членов Интернационала принятую в Римини резолюцию. Тогда, чтобы исправить свой промах, Альянс, не отказываясь все же от созыва своего антиавторитарного конгресса в Сент-Имье, отправился и на Гаагский конгресс.

Италия стала обетованной землей Альянса лишь вследствие особой благодати. Папа Михаил раскрывает нам эту тайну в своем письме к Мора («Документы», № 3):

«В Италии есть то, чего не хватает другим странам: пылкая, энергичная молодежь, совершенно выбитая из колеи, без перспектив на карьеру, не видящая выхода, молодежь, которая, несмотря на свое буржуазное происхождение, в нравственном и умственном отношении не изношена до такой степени, как буржуазная молодежь остальных стран. Теперь она очертя голову бросается в революционный социализм, принимая всю нашу программу, программу Альянса. Мадзини, наш гениальный» (sic) «и могучий противник, умер, мадзинистская партия совершенно дезорганизована, а Гарибальди все более поддается влиянию той молодежи, которая носит его имя, но которая идет, или вернее бежит, бесконечно дальше его»

[Вот что говорит об этом сам Гарибальди: «Мой дорогой Крешио, сердечное спасибо за «Avvenire Sociale», которую Вы прислали мне и которую я с интересом прочту. Вы хотите в своей газете вести войну против лжи и рабства; это прекрасная программа. Но я полагаю, что борьба с принципом авторитета является одной из тех ошибок Интернационала, которые мешают его успехам. Парижская Коммуна пала потому, что в Париже не было никакой авторитетной власти, а лишь одна анархия. Испания и Франция страдают от того же зла. Желаю успеха «Avvenire» и остаюсь Вашим Дж. Гарибальди».]

Святой отец прав. В Италии Альянс является не «рабочим союзом», а сбродом деклассированных элементов. Всеми этими мнимыми секциями Интернационала в Италии руководят адвокаты без, клиентуры, врачи без пациентов и без знаний, студенты из биллиардных, коммивояжеры и другие торговые служащие, а главным образом журналисты мелких газет с более или менее сомнительной репутацией. Италия — единственная страна, в которой пресса Интернационала, или называющая себя так, приобрела характер, свойственный газете «Figaro». Достаточно взглянуть на почерк секретарей этих мнимых секций, чтобы убедиться, что он всегда выдает либо конторского служащего, либо профессионала пера. Завладев, таким образом, всеми официальными постами в секциях, Альянс смог принудить итальянских рабочих, всякий раз когда они желали вступить в сношения друг с другом или с другими советами Интернационала, прибегать к услугам деклассированных членов Альянса, которые нашли в Интернационале и «карьеру» и «выход».

Члены Альянса здесь были немногочисленны, но весьма усердны. В Лионе Альянсом руководили Альбер Ришар и Гаспар Блан, в Марселе — Бастелика, все трое активные сотрудники газет, редактируемых Гильомом. Именно благодаря им Альянсу удалось в сентябре 1870 г. дезорганизовать лионское движение; в их глазах это движение имело лишь то значение, что оно давало возможность Бакунину выпустить своп достопамятный декрет об отмене государства. — Деятельность Альянса после поражения лионского восстания прекрасно охарактеризована в следующей выдержке из письма Бастелика (Марсель, 13 декабря 1870 года):