Александр Титаренко - Антиидеи

Вещный фетишизм внутренне враждебен подлинному пониманию духовно-нравственного своеобразия, незаменимости других людей. Здесь господствует эгоистический способ усвоения духовных богатств внутреннего мира другого человека – через обладание, управление им самим или обстоятельствами его жизни, т. е. способ извращенный и ограниченный. Пользующийся этим способом фетишист вынужден пользоваться суррогатом духовных ценностей, ибо подлинные нельзя заполучить с помощью вещного обладания.

Современному человеку приходится учитывать опасность растущей косвенности поведения. Нравственная самоценность средств не должна превышать ценность преследуемой цели. Индивид, чтобы не застрять в пестром разнообразии предлагаемых ему обществом средств, облегчающих его жизнедеятельность, вынужден относиться к ним критически, строго рационально. Если усилие, потраченное время, заботы – все то, что требует само использование тех или иных средств, настолько велики, что не оставляют человеку сил для того, чтобы разумно наслаждаться достигнутой целью, нужно от этих средств отказаться, найти другой, более простой, короткий путь к реализации цели. Реализация нравственных ценностей в личной жизни (всегда протекавшая на неровном ландшафте материальных ценностей, условий жизнедеятельности индивида) ныне предполагает рациональное, избирательно-критическое отношение к миру объективных средств. Разнообразие средств порождает свои трудности – трудности выбора, трудности сохранения самоценности нравственных целей. Увеличивающиеся возможности косвенного, инструментального поведения (растущие вместе с диапазоном реальных средств, с их усложнением) могут использоваться для убыстренного, более безболезненного достижения целей, и они же могут отодвигать их достижение, затемнять их ценность.

Таким образом, нравственно-психологический, личностный аспект взаимодействия целей и средств связан тесно с общественным, всеисторическим. Коммунистическая гуманизация нравственной жизни создает необходимые условия для гармонии целей и средств как в масштабах всего общества, так и в межличностных отношениях.

Ныне марксисты-ленинцы, как никогда, хорошо понимают органическое единство средств и благородных целей коммунистического движения. Все попытки противопоставления целей и средств, заявления, что во имя высоких целей можно применять любые средства, полностью морально дискредитированы. Коммунистические партии исходят из того, что конечный идеал движения – построение самого гуманного общества на земле – должен осуществляться самыми достойными из всех исторически возможных средствами, что степень гуманизации общественных отношений на каждом этапе построения коммунизма в огромной мере определяется правильным нахождением максимума этих возможностей, нахождением наивысшей меры претворения принципов гуманизма в каждой из конкретных социально-политических ситуаций. «Социализм не готовая система, которой будет облагодетельствовано человечество,- подчеркивал В. И. Ленин.- Социализм есть классовая борьба теперешнего пролетариата, идущего от одной цели сегодня к другой завтра во имя своей коренной цели, приближаясь к ней с каждым днем»1.

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 23, с. 54.

3. Настоящее, как «жертва» для будущего

По версии антимарксистов, коммунистическое мировоззрение, подчиняя все социальное развитие движению к конечной цели – коммунистическому идеалу, приносит в жертву отдаленному, туманному будущему настоящее людей. Настоящее выглядит непрерывной жертвой будущего – некоего мрачного, таинственного призрака, который хотя и не является сегодняшней реальностью, но беспрерывно это настоящее пожирает, оставляя на долю людей лишь жалкие остатки. Все успехи в достижении коммунизма враги марксизма-ленинизма изображают как процесс разрушения жизни в настоящем, в сегодня, совершаемый в пользу этой неясной абстракции. В этом процессе все страдания и порывы существующих (и существовавших ранее) поколений людей, сами их судьбы, оказывается, не имеют якобы никакой цены. Важен лишь тот конечный вклад, та очередная ступенька исторической лестницы, ведущей наверх, которую создали своей деятельностью эти поколения. Настоящая и прошедшая жизнь людей выглядит здесь как простое историческое «удобрение» (Н. Бердяев) для расцвета желаемого общественного устройства. Как утверждает, например, английский философ Г. Лефф, в марксизме «во имя требований конечной цели попирается настоящее…»1.

1 Leff G. The Tyranny of Consepts. L., 1961, p. 170.

Совершенно прав Э. Агости, сделавший вывод о том, что именно в результате усилий антимарксизма широкое хождение получило утверждение, что у Маркса «исторический релятивизм связан с апокалипсическим детерминизмом, иначе говоря, доктриной о конце истории…»2.

2 Агости 9. Возрожденный Тантал. М, 1969, с. 167.

В изображении антимарксистов коммунистический прогресс приобретает, таким образом, мрачный смысл: разрушение гуманизма в настоящем3.

3 Наиболее характерно утверждение Н. Бердяева: «Основное противоречие учения о прогрессе заключается в том, что в нем мыслится каждое человеческое поколение и каждая человеческая личность, как средство для последующих поколений, для грядущего совершенства…» (Бердяев Н. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого, с. 207).

И ответственность за это разрушение, по мысли критиков марксизма, следует возложить не только на средства достижения идеала (их ограниченность, недостаточность и т. д.), но и на сам идеал. Этический идеал, который предусматривает попрание судеб миллионов людей – причем попрание сознательное, со спокойной совестью и трезвым расчетом,- есть идеал антигуманистический.

По мнению антикоммунистических моралистов, никакое грядущее совершенство социальной и нравственной жизни не может искупить страдания поколений, которые за это грядущее боролись. Они приписывают коммунистическому мировоззрению жертвенный идеал будущего общественного устройства, т. е. такой идеал, который есть хитрый враг счастья людей в настоящем. Основное острие этих рассуждений – против социалистической революции и коммунистического строительства. Противники марксизма-ленинизма хотят убедить людей в том, что борьба за лучшее будущее, за идеал коммунистического общества и нового человека бессмысленна, что она только затрудняет их настоящую жизнь.

Таково подлинное значение, та идейная заостренность, казалось бы, довольно абстрактных философско-этических рассуждений об обожествлении марксизмом будущего за счет настоящего (и прошедшего).

Некоторые особенности, противоречия течения времени в условиях антагонистических обществ (и соответственно нравственного восприятия перехода от настоящего к будущему) антимарксистами переносятся – причем в абсолютизированно-искаженном виде – на коммунистическое мировоззрение. Те из них, кто критически относится к современной капиталистической действительности, противопоставляют ей не будущее, а прошлое. Коммунистическое движение, представляющее будущее в его поступательном, революционном преобразовании настоящего, их страшит не меньше, а больше, чем современность. Они, как правило, романтизируют прошлое, критикуя настоящее с консервативных, реакционных позиций. В этом отношении все они относятся к тому типу идеолога, который, по словам В. И. Ленина, «доказывал вечные нужды общества» посредством «развалин», а не посредством тенденций новейшего развития»1.