Георг Хенрик фон Вригт - Логико-философские исследования (Избранные труды)

Мне представляется, что добиться приемлемой формулировки аргумента логической связи можно с помощью привлечения понятия верификации. Поставим следующий вопрос: как установить (верифицировать) в данном случае, обладает ли агент определенной интенцией, "желанием", некоторой вещи, и как установить, соответствует ли его поведение этой интенции или воле? Если окажется, что невозможно ответить на один вопрос, не давая ответа и на второй, то тогда нельзя рассматривать интенцию или волю как (юмовскую) причину поведения, ибо верифицируемые факты не будут логически независимыми друг от друга [153]. Я попытаюсь показать, что исследование проблемы верификации приведет именно к этому результату.

На протяжении всего этого раздела я говорю об "интенции или воле". Это не значит, что я рассматриваю эти два понятия как одно и то же. Просто при обсуждении вопроса о том, может ли внутренний аспект действия быть юмовской причиной внешнего аспекта, не было нужды в проведении между ними различия.

В последующем изложении я буду говорить только о намерениях (intentions). Я не буду говорить об актах воли (или о волеизъявлении), в частности, потому, что такая терминология в значительной мере является искусственной, она изобретена для философских целей, и мы мало пользуемся ею, когда фактически говорим и думаем о действиях.

Для простоты я буду называть защитников идеи о том, что интенция может быть юмовской причиной поведения, каузалистами, а тех авторов, кто признает концептуальный, или логический, характер связи между интенцией и поведением, интенционалистами [154].

Помимо интенций и актов воли, есть ряд других ментальных понятий, также имеющих отношение к вопросу о причинах действия: решения, желания, побуждения, основания, потребности и другие. Я не буду обсуждать их специально. Однако полная картина соотношения внутренних и внешних аспектов действия должна включать и эти другие побудительные силы деятельности. В этом отношении наш анализ неполон. Я хотел бы предостеречь читателя от слишком поспешной интерпретации моей позиции. Я не согласен с "каузальной теорией действия", но я вовсе не отрицаю, что желания или потребности, например, могут оказывать каузальное влияние на поведение. Я не оспариваю также очевидной роли в объяснении и понимании действия склонностей, привычек, предрасположенностей и других регулярных и единообразных составляющих поведения [155].

Рассмотрим следующую схему:

(ПВ) А намеревается осуществить (вызвать) р.

А считает, что он не сможет осуществить р, если он не совершит а.

Следовательно, А принимается за совершение а.

Рассуждение такого типа иногда называют практическим выводом (или силлогизмом). Я буду использовать этот термин, не претендуя на историческую адекватность и сознательно игнорируя то, что под этим названием можно объединить много других схем рассуждений [156].

Есть альтернативные варианты приведенной выше схемы (ПВ), я буду рассматривать их как, по существу, одно и то же. Например, в первой посылке вместо "намеревается" можно сказать "стремится", "преследует цель" или даже "хочет". Во второй посылке вместо "считает" можно говорить "думает", "верит" или иногда "знает". Наконец, в заключение вместо "принимается за совершение" можно было бы сказать "начинает совершать", или "приступает к совершению", или просто "совершает". Таким образом, выражение "приниматься за совершение" означает, что действие уже началось. Я вовсе не утверждаю, что все названные альтернативы являются синонимами. Я просто считаю, что использование одного, а не другого выражения никак не отражается на сущности проблемы, которую мы рассматриваем и решение которой собираемся предложить [157].

Схема практического вывода — это "перевернутая" схема телеологического объяснения. Исходный пункт телеологического объяснения (действия) следующий: некто принимается за совершение какого-либо действия или, проще, некто что-то делает. Мы спрашиваем: "Почему?" Часто ответ прост: "Для того чтобы осуществить р". Считается, таким образом, несомненным, во-первых, что агент рассматривает поведение, которое мы пытаемся объяснить, причинно связанным с осуществлением p и, во-вторых, что осуществление p — это именно то, к чему агент стремится или предназначает свое поведение. Не исключено, что, считая свое действие каузально связанным с желаемой целью, агент ошибается. Однако его заблуждение отнюдь не делает недействительным предлагаемое объяснение, поскольку к существу дела относится только то, что агент думает.

Является ли вывод, схема которого приведена выше, логически убедительным?

Анализ проблемы справедливости практического вывода связан с двумя различными пониманиями отношения между "внутренним" и "внешним" аспектами действия — каузалистским и интенционалистским. Занимать интенционалистскую позицию — значит рассматривать связь между посылками и заключением практического вывода, при условии, что он правильно сформулирован, как логическую. С другой стороны, с точки зрения каузалистского понимания из истинности посылок практических выводов следует истинность заключения, однако связь посылок и заключения носит не "логический", а "каузальный" характер.

Итак, каузалисты вовсе не утверждают, что интенция сама по себе способна нечто осуществить, побудить агента к определенному виду поведения. Чтобы сделать каузальный механизм действенным, необходим дополнительный фактор мнение, убеждение или понимание, что для достижения объекта интенции необходимо определенного вида поведение. Таким образом, характер предполагаемой причины оказывается весьма сложным и специфическим и, естественно, возникает сомнение в том, может ли такой когнитивно-волевой комплекс вообще быть юмовской причиной чего бы то ни было. Однако не будем предрешать вопрос.

Если отношение между интенцией и когнитивной установкой, с одной стороны, и поведением — с другой, является каузальным, значит, имеет место общий закон (нелогической номической связи). В таком случае посылки рассуждения оказываются антецедентом, а заключение — консеквентом этого закона. Закон и сингулярные предложения логически вызывают заключение. Таким образом, согласно рассматриваемой здесь каузалистской концепции, практический вывод (а следовательно, и телеологическое объяснение) есть не что иное, как дедуктивно-номологическое объяснение.

Прежде чем приниматься за вопрос о правильности — логической или каузальной — практического вывода, необходимо обсудить ряд предварительных вопросов, касающихся формы и содержания того типа обоснования, примером которого является схема (ПВ). Первый вопрос — это его отношение к телеологическим объяснениям. Пусть А намеревается осуществить p и считает достаточным для этого совершение а. Следует ли отсюда, что он примется за совершение а? Разумеется, чтобы вывод обладал силой, о "следовании" нужно говорить во вполне определенном смысле.