Карл Маркс - Собрание сочинений, том 22

«но положение британского рабочего в среднем — мы имеем счастье знать это — является необычайным» (в «Times»: «за последние 20 лет улучшилось в такой, как мы знаем, необычайной степени»), «так что мы можем объявить его почти беспримерным в истории всех стран и времен».

Таким образом, Маркс обрывает здесь фразу посередине, «заставляет Гладстона закончить в середине фразы», «вследствие чего фраза эта теряет всякий смысл». И уже во втором ответе (документ № 7) г-н Брентано называет это «абсолютно бессмысленным изложением».

Фраза Гладстона: «Однако я не решусь утверждать, что крайности бедности уменьшились», представляет собой совершенно определенное законченное выражение. Если она имеет смысл, то она имеет его взятая сама по себе, в отдельности. Если же она не имеет смысла, то какое бы длинное окончание мы ни прибавили к ней посредством всяких «но», это окончание не придаст ей смысла. Если фраза эта не имеет «никакого смысла» в цитате Маркса, то в этом вина не Маркса, который ее цитирует, а Гладстона, который ее произнес.

Обратимся теперь для более глубокого расследования этого важного случая к единственному источнику, который, согласно «обычаю» г-на Брентано, принято цитировать, — к непогрешимому «Хансарду». Там, согласно собственному переводу г-на Брентано, сказано:

«Я не беру на себя смелости определить, увеличилась ли или уменьшилась по сравнению с прежними временами огромная пропасть, разделяющая полюсы богатства и бедности».

Точка. И только после этой точки начинается новая фраза: «Но если мы будем рассматривать в среднем положение британского рабочего» и т. д. Если Маркс здесь, таким образом, тоже ставит точку, то он делает то же самое, что и непорочный «Хансард», и если г-н Брентано создает из этой точки новое преступление Маркса и утверждает, будто Маркс обрывает Гладстона в середине фразы, то как раз он доверяет «неизбежно скверным газетным отчетам» и должен сам отвечать за последствия. Этим разбивается также утверждение, будто Маркс этой точкой сделал фразу совершенно бессмысленной; точка принадлежит не ему, а Гладстону, и пусть с ним говорит Брентано о смысле или бессмысленности этой фразы, нас это больше не касается.

Ведь г-н Брентано и без того состоит в переписке с г-ном Гладстоном. Мы, правда, не знаем, что он писал последнему, и очень немного знаем о том, что писал ему г-н Гладстон. Во всяком случае, г-н Брентано напечатал из гладстоновых писем только два тощеньких предложеньица (документ № 16), относительно которых я в своем ответе (документ № 17) указал, что «эта произвольная мозаика вырванных из общей связи фраз» ничего не говорит в пользу г-на Брентано, между тем как тот факт, что он прибегает к такому способу отрывочной публикации вместо печатания всей корреспонденции, говорит целиком и полностью против него.

Но предположим на один момент, что оба эти тощенькие предложеньица допускают только самое благоприятное для г-на Брентано толкование. Что же из этого следует?

«Вы совершенно правы, а Маркс абсолютно неправ». «Я не вносил никаких изменений». Таковы будто бы — ибо, насколько мне известно, г-н Гладстон не имеет обыкновения писать по-немецки — слова экс-министра.

Значит ли это: я не произнес «пресловутой» фразы и Маркс ее «присочинил»? Конечно, нет. Восемь лондонских утренних газет от 17 апреля 1863 г. единодушно изобличили бы лживость подобного утверждения. Они без всякого сомнения доказывают, что фраза эта была произнесена. Таким образом, если г-н Гладстон и не внес никаких изменений в отчет «Хансарда», — а хотя я на двенадцать лет моложе его, я не стал бы так уверенно доверять своей памяти относительно таких мелочей, имевших место 27 лет тому назад, — то отсутствие фразы в «Хансарде» ничего не говорит в пользу г-на Брентано и говорит очень много против «Хансарда».

Если оставить в стороне этот единственный пункт о «присочиненной» фразе, то мнение г-на Гладстона здесь совершенно ничего не доказывает. Ибо, как только мы оставим в стороне этот пункт, мы попадаем в область никого не обязывающих мнений, где каждый после многолетнего спора настаивает на своей правоте. Вполне понятно, что г-н Гладстон, раз уже его цитируют, предпочитает метод цитирования г-на Брентано, своего восторженного сторонника, методу цитирования Маркса, резко его критикующего противника, — и это его бесспорное право. Для нас же и для решения вопроса, цитировал ли Маркс без злого умысла или со злым умыслом, мнение г-на Гладстона не имеет даже и такого значения, как мнение первого встречного незаинтересованного третьего лица, ибо в этом вопросе г-н Гладстон является уже не свидетелем, а заинтересованной стороной.

В заключение остановимся еще коротко на том, что сказал г-н Гладстон в ставшем действительно «пресловутым» благодаря г-ну Брентано месте своей бюджетной речи в 1863 г. и что из сказанного им Маркс цитировал и, соответственно, «присочинил» или «выбросил». Чтобы по возможности пойти навстречу г-ну Брентано, мы возьмем за основу незапятнанный «Хансард», и к тому же в его собственном переводе.

«За десятилетие, с 1842 по 1852 г. включительно, подлежащий обложению доход страны, насколько мы могли это точно установить, увеличился на 6 %; но за восемь лет, с 1853 по 1861 г., доход страны опять-таки увеличился на 20 % по сравнению с исходной величиной. Это настолько необычайный и поразительный факт, что он представляется почти невероятным».

Против цитирования Марксом этой фразы самому г-ну Брентано нечего возразить, кроме того, что цитата якобы взята из «Теории вексельного курса». Но по поводу цитаты г-на Брентано здесь следует заметить, что и он далек от цитирования «действительной бюджетной речи». Он опускает следующий затем экскурс г-на Гладстона о причинах этого поразительного увеличения, не отмечая даже многоточием пропущенное место. — Далее:

«Так, господин председатель, обстоит дело, поскольку речь идет о всеобщем увеличении накопления. Что же касается меня, то я должен сказать, что я смотрел бы с болью и большой тревогой на этот необычайный и почти ошеломляющий рост, если бы думал, что он ограничивается тем классом людей, который можно характеризовать как находящийся в благоприятных условиях. Цифры, которые я приводил, мало или совершенно не принимают во внимание положение тех, которые не платят подоходного налога, или, другими словами, они достаточно точны для установления истины вообще, но совершенно не принимают во внимание имущество рабочего населения и рост его дохода».

Здесь далее следует, согласно г-ну Брентано, фраза, «присочиненная» Марксом, но безусловно сказанная г-ном Гладстоном по свидетельству всех восьми утренних газет от 17 апреля: