Карл Маркс - Собрание сочинений, том 10

Напечатано в газете «New- York Daily Tribune» № 4039, 29 марта 1854 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

Русские отступили от Калафата и, как утверждают, полностью перестроили свой план кампании. Таков славный конец усилий и опасностей трехмесячного похода, за время которого были совершенно истощены последние ресурсы Валахии. Таков плод непонятного похода в Малую Валахию, который, по-видимому, был предпринят с полным игнорированием самых элементарных правил стратегии; для того чтобы взять Калафат, единственное предмостное укрепление, находившееся в руках турок на левом берегу Дуная, главную массу русской армии сконцентрировали на крайне правом фланге, оставив ослабленные центр и левый фланг совершенно незащищенными в случае какой-либо атаки противника и проявив такое отсутствие заботы о коммуникациях и путях отступления, равного которому не знает история ведения войн. То, что Омер-паша не воспользовался этим промахом, может быть объяснено лишь вмешательством английского посла в Константинополе. А как случилось, что русские в конце концов вынуждены были с позором отступить, не достигнув своей цели, это я намерен сейчас показать.

Мы называем это отступление позорным, потому что наступление, которое началось с шумихи, привело лишь к занятию угрожающей позиции и закончилось тихим и скромным отступлением, даже без попытки завязать серьезный бой, — потому что кампания, состоявшая из непрерывного ряда ошибок и нелепостей, не принесла ничего, кроме возможности для генерала убедиться, что он остался в дураках; все это в высшей степени позорно.

Но перейдем к сути дела.

К концу 1853 г. у русских были в Валахии, Молдавии и Бессарабии следующие войска:

1) 4-й армейский корпус (Данненберг): три дивизии пехоты, одна кавалерийская дивизия, четыре артиллерийские бригады; всего, за вычетом потерь, скажем, 45000 человек;

2) из 5-го корпуса (Лидерс): одна дивизия пехоты, одна кавалерийская, две артиллерийские бригады; всего, скажем, 15000 человек;

3) 3-й корпус (Остен-Сакен): три дивизии пехоты, одна кавалерийская дивизия, четыре артиллерийские бригады, всего — 55000 человек.

В общем — около 115000 человек, за вычетом нестроевых и одной дивизии из корпуса Лидерса в окрестностях Одессы, которая необходима для гарнизонной службы и которую поэтому не следует принимать в расчет.

До начала декабря единственными русскими войсками в Дунайских княжествах были войска под командой Данненберга и Лидерса. Приближение корпуса Остен-Сакена должно было послужить сигналом к большой концентрации для нападения на Калафат. На Буге и Пруте его место должен был занять 6-й корпус (Чеодаев), находившийся в пути из Москвы. После соединения с этим последним корпусом Дунайская армия состояла бы приблизительно из 170000 человек, но могла бы быть еще более усилена, если бы новобранцы из юго-западных губерний направлялись прямо на. театр военных действий.

Но русскому главнокомандующему казалось, что хватит 115–120 тысяч человек, чтобы защитить всю линию по Дунаю от Браилова до Никопола и еще выделить достаточные силы, которые должны были быть сконцентрированы на крайнем правом фланге, для нападения на Калафат.

Когда этот план к концу декабря начал приводиться в исполнение, Калафат вряд ли вмещал больше 10000—12000 защитников, при наличии еще 8000 в Видине, помощь которых, однако, была сомнительна, так как им предстояло бы перейти бурную реку в ненастное время года. Однако медлительность в передвижениях русских войск, нерешительность князя Горчакова, но, главным образом, смелость и энергия Исмаил-паши, командующего у Калафата, позволили туркам стянуть к угрожаемому месту до 40000 человек и превратить Калафат из простой предмостной позиции, которая не могла бы противостоять натиску противника, вдвое превышающего силы защитников, в укрепление, могущее укрыть по меньшей мере 30000 человек и противостоять любому нападению, кроме правильной осады. Справедливо было сказано, что величайшим триумфом строителя полевого укрепления является необходимость для врага выдвинуть против него свои траншеи. И если русские действительно не сделали этого, то только потому, что они даже с помощью этих крайних средств не видели возможности взять Калафат в срок, назначенный ими для этой операции. Отныне Калафат наряду с такими достижениями полевой фортификации, как лагерь Фридриха II в Бунцельвице, укрепления Торрес-Ведрас и окопы эрцгерцога Карла за Вероной, войдут в историю как классические примеры военного искусства [99].

Рассмотрим теперь средства, которыми располагали русские для нападения. Что они вполне серьезно хотели взять Калафат, доказывает парк осадной артиллерии, подвезенный ими до Крайовы. Отметим мимоходом, как одну из непостижимых с военной точки зрения вещей, которые могут быть объяснены только влиянием дипломатии, что Омер-паша допустил беспрепятственное передвижение взад и вперед этих пушек. Единственное, что нужно было теперь русским, это — достаточное количество войск, чтобы оттеснить турок, защитить траншеи и батареи и штурмовать бреши, лишь только они будут пробиты. И тут снова Исмаил-паша действовал, как энергичный и искусный полководец. Его вылазка 6 января у Четате, его стремительное наступление, окончившееся поражением превосходящих сил русских, повторные наступления такого же рода, предпринимавшиеся им все время, пока еще продолжалась концентрация русских и пока превосходящие силы не блокировали его совершенно на маленьком дунайском полуострове, — словом, его система обороны концентрированными наступательными ударами на отдельные пункты русского фронта, с тем чтобы, поскольку это было в его силах, уничтожать своего врага по частям, в точности соответствовала тому, что должен был делать полководец в его положении, и составляет отрадный контраст с пассивной обороной Омер-паши у Олтеницы или с его же ленивой бездеятельностью за все время стояния на нижнем Дунае. Ибо, если Омер-паша и производил кое-где небольшие наступления, по-видимому, никогда не обрывавшиеся своевременно, а продолжавшиеся со слепым упорством по нескольку дней в одном и том же пункте даже тогда, когда от них нельзя было ожидать никакого результата, — то эти незначительные наступления не идут в счет, когда требуется перебросить через Дунай 40000—60000 человек.

Наконец, к исходу января русские завершили свою концентрацию вокруг Калафата. В открытом поле они обладали явным превосходством и, следовательно, должны были иметь там 30000—40000 человек. Вычтем из 115000 эти 30000—40000 человек и еще, скажем, 20000 или 30000, необходимых для защиты линии от Браилова до моря, мы получаем в остатке для всей Великой Валахии, с включением гарнизонов, приблизительно от 50000 до 65000 человек — армию, далеко не достаточную для защиты такой длинной линии фронта и коммуникаций, проходящих параллельно линии фронта, на близком расстоянии за ней. Сильный натиск на каком-либо пункте даже с армией, меньшей, чем эти 65000 человек, мог бы закончиться лишь полным поражением всех этих рассеянных русских войск и захватом всех русских складов с боевыми припасами. Омер-паше придется рано или поздно дать объяснения, по каким причинам он упустил такой случай.