Карл Маркс - Собрание сочинений, том 12

Если, однако, допустить, что земля в Индии является частной собственностью и что право на нее частных владельцев так же бесспорно и твердо, как и в других странах, то кого же надлежит считать действительными собственниками? Существуют две категории лиц, претендующих на это положение. Одна из них — это класс, известный под названием заминдаров и талукдаров, которых приравнивали к земельной аристократии и мелкому нетитулованному дворянству в Европе. Их и считают действительными собственниками земли, подлежащими лишь известному обложению в пользу государства и в качестве собственников имеющими право по своему произволу сменять непосредственных земледельцев; последних с данной точки зрения рассматривают только как бесправных арендаторов, обязанных вносить в виде ренты платежи любого размера, какие заминдару заблагорассудится наложить на них. Эта точка зрения, естественно, совпавшая с английскими понятиями о важности и необходимости мелкого нетитулованного дворянства как главной опоры общественного строя, была положена семьдесят лет тому назад, при генерал-губернаторе лорде Корнуоллисе, в основу знаменитого земельного уложения Бенгалии [362] — уложения, которое все еще остается в силе, но которое, как утверждают многие, причинило немало зол как правительству, так и непосредственным земледельцам. Более тщательное изучение обычаев Индостана и тех затруднений как социального, так и политического характера, которые были вызваны бенгальским земельным уложением, привело к тому мнению, что, согласно древним индусским обычаям, собственность на землю принадлежала деревенским общинам, обладавшим правом раздавать ее участками отдельным лицам для обработки; между тем как заминдары и талукдары вначале являлись всего лишь чиновниками правительства, назначавшимися для того, чтобы следить за сбором положенных налогов с деревни, собирать и вносить их князю.

Эта точка зрения оказала значительное влияние на урегулирование прав землевладения и налоговых поступлений, произведенное в последние годы в тех индийских провинциях, непосредственное управление которыми присвоили себе англичане. Создалось мнение, что исключительные права собственности, на которые притязали талукдары и заминдары, происходят из узурпации, произведенных в ущерб как государству, так и земледельцам, и все усилия были приложены к тому, чтобы избавиться от них как от кошмара, тяготеющего над непосредственными земледельцами и препятствующего общему прогрессу страны. Поскольку, однако, эти посредники, каково бы ни было происхождение их прав, могли ссылаться в защиту своих интересов на право давности, нельзя было не признать некоторой доли законности за их претензиями, как бы они ни были тягостны, произвольны и обременительны для народа. В Ауде, при слабой власти туземных князей, эти феодальные землевладельцы зашли очень далеко в деле урезывания как требований правительства, так и прав земледельцев, и когда, после недавней аннексии этого королевства, данный вопрос был подвергнут пересмотру, чиновники, которым было поручено осуществить новое земельное уложение, вскоре вступили с ними в весьма резкий спор относительно действительного объема их прав. Отсюда и возникло среди них недовольство, которое побудило их присоединиться к восставшим сипаям.

Сторонники вышеуказанной политики — а именно, системы общинного землеустройства, — рассматривающей непосредственных земледельцев как обладателей права собственности на землю, превалирующего над правом посредников, через которых государство получает свою долю продукции сельского хозяйства, — эти сторонники защищают прокламацию лорда Каннинга как удачное использование положения, в которое поставило себя в Ауде большинство заминдаров и талукдаров; эта прокламация имеет-де целью проложить путь гораздо более широким реформам, чем те, какие были бы возможны при других обстоятельствах; право собственности, конфискованное этой прокламацией, является, говорят они, только правом заминдаров или талукдаров и затрагивает лишь очень небольшую часть населения, к тому же совершенно не включающую непосредственных земледельцев.

С другой стороны, позиция, занятая в отношении прокламации лорда Каннинга министерством Дерби, вполне соответствует — если отбросить всякого рода рассуждения о справедливости и гуманности — общим принципам, которых придерживается партия тори, или консервативная партия, относительно неприкосновенности законных прав и важности поддержания интересов земельной аристократии. Говоря о классах, связанных с землей в Англии, тори всегда имеют в виду скорее земельных собственников и получателей ренты, чем ее плательщиков и непосредственных земледельцев, а потому и неудивительно, что они склонны приравнивать интересы заминдаров и талукдаров, как бы ни было незначительно в действительности их количество, к интересам широких масс народа.

Однако в том-то и заключается одно из крупнейших неудобств и затруднений в управлении Индией из Англии, что при рассмотрении индийских вопросов легко могут оказывать влияние чисто английские предрассудки и убеждения в применении к такому состоянию общества и такому положению вещей, к которым в действительности они не имеют почти никакого отношения. В опубликованном сегодня сообщении лорд Каннинг весьма убедительно отстаивает намеченную в его прокламации политику, вопреки возражениям комиссара Ауда, сэра Джемса Утрема, хотя, по-видимому, уступая представлениям последнего, Каннинг включил в свою прокламацию смягчающую фразу, отсутствовавшую в первоначальном тексте, присланном в Англию, который лег в основу депеши лорда Элленборо [363].

Мнение лорда Каннинга о том, в каком свете следует рассматривать поведение землевладельцев Ауда, присоединившихся к восстанию, по-видимому, не особенно расходится с мнением сэра Джемса Утрема и лорда Элленборо. Лорд Каннинг утверждает, что позиция этих землевладельцев весьма сильно отличается не только от позиции мятежных сипаев, но и от позиции жителей тех восставших округов, где британское управление существует уже давно. Он допускает, что к ним следует относиться как к лицам, действия которых были спровоцированы; но в то же самое время он настаивает на необходимости внушить им, что нельзя затевать мятеж, не навлекая на себя тем самым серьезных последствий. Мы вскоре узнаем, какое действие оказало издание этой прокламации и кто был ближе к истине в своих суждениях о ее возможных последствиях — лорд Каннинг или сэр Джемс Утрем.

Написано К. Марксом 25 мая 1858 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5344, 7 июня 1858 г. в качестве передовой