Карл Маркс - Собрание сочинений, том 12

Во всяком случае, дебаты о бюджете в палате общин обещают быть в высшей степени интересными не только потому, что от них зависит судьба нынешнего правительства и что они представят собой любопытное зрелище коалиции Дизраэли — Гладстона — Рассела против Пальмерстона, но и потому, что сами по себе противоречия финансовой оппозиции, которая, настаивая на отмене подоходного налога и запрещая увеличение пошлины на сахар и чай, в то же время не осмеливается открыто ударить по непомерно раздутым расходам, явятся, несомненно, чем-то совершенно новым в нашей практике.

Написано К. Марксом 20 февраля 1857 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4956, 9 марта 1857 г.

Печатается по тексту газеты, сверенному с текстом рукописи

Перевод с английского

Лондон, 27 февраля 1857 г.

Резолюции графа Дерби и г-на Кобдена, осуждающие военные действия в Китае, были внесены в соответствии со сделанными заранее заявлениями, первая — 24 февраля в палате лордов, а вторая — 27 февраля в палате общин. Дебаты в палате лордов окончились в тот самый день, когда начались дебаты в палате общин. Первые нанесли сильный удар по кабинету Пальмерстона, оставив ему сравнительно слабое большинство в 36 голосов. Последние, возможно, окончатся его поражением. Но какой бы интерес ни вызывала дискуссия в палате общин, прения в палате лордов уже исчерпали доводы сторон, а мастерские речи лордов Дерби и Линдхёрста предвосхитили красноречие г-на Кобдена, сэра Э. Булвера, лорда Джона Рассела и tutti quanti [иже с ними. Ред.] .

Единственный среди членов правительства авторитет в области юриспруденции, лорд-канцлер [Крануорт. Ред.] , заметил, что «если у Англии не было достаточных оснований для инцидента с «Эрроу», то все действия Англии от начала и до конца были неправильны». Дерби и Линдхёрст бесспорно доказали, что Англия вообще не имела никаких оснований для инцидента с этой лорчей. Их аргументация настолько совпадает с аргументацией, приведенной на столбцах «Tribune» [См. настоящий том, стр. 105–110. Ред.] после опубликования первых сообщений из Англии, что я могу ограничиться здесь лишь ее кратким изложением.

В чем заключается обвинение против китайского правительства, которым хотят оправдать кантонское побоище [128]?

В том, что нарушена статья 9 дополнительного договора 1843 года. Статья эта предусматривает, что ни один из китайских преступников, находящихся в колонии Гонконг или на борту британского военного корабля, или на борту британского торгового корабля, не может быть арестован самими китайскими властями, а должен быть истребован ими через британского консула, который и передает преступника местным властям. Китайские же пираты, находившиеся на лорче «Эрроу», которая стояла на реке Кантон, были арестованы китайскими чиновниками без участия британского консула. Поэтому и возникает вопрос: была ли «Эрроу» британским судном? Как доказывает Дерби, это было «судно, построенное китайцами, захваченное китайцами, проданное китайцами, купленное китайцами, имевшее команду из китайцев и принадлежавшее китайцу».

В таком случае, как же это китайское судно превратилось в британское торговое судно? Произошло это посредством покупки в Гонконге британского судового свидетельства, или навигационной лицензии. Законность такого свидетельства основывается на изданном в марте 1855 г. постановлении местных гонконгских властей. Однако это постановление не только нарушало договор, существующий между Англией и Китаем, но и упраздняло само английское право. Поэтому оно не имело законной силы. Некоторую видимость законности в глазах англичан оно могло бы получить только в связи с актом о торговом судоходстве, но он был принят лишь два месяца спустя после издания гонконгского постановления. Впрочем, последнее так никогда и не было согласовано со статьями данного акта. Поэтому постановление, на основании которого лорча «Эрроу» получила свое судовое свидетельство, было всего-навсего клочком бумаги. Но даже согласно этой ничего не стоящей бумаге, «Эрроу» лишилась ее защиты уже в силу того, что нарушила предписанные условия и что срок лицензии лорчи истек. Этот пункт признает и сам сэр Джон Боуринг [В рукописи после слова «Боуринг» написано; «который писал консулу Парксу, что «Эрроу» не имела права на британское покровительство». Ред.] . Однако, говорят, безразлично, была ли «Эрроу» английским судном или нет, — на ней, во всяком случае, был поднят английский флаг, и этому флагу нанесли оскорбление. Во-первых [В рукописи вместо слова «Во-первых» написано: «Но, во-первых, «Эрроу» не имела права поднимать английский флаг, как признал сам сэр Джон Боуринг в своем письме консулу Парксу, помеченном Гонконг, 11 октября. Следовательно». Ред.] , если флаг был поднят, то он был поднят незаконно. Но был ли он поднят вообще? По этому пункту — существует расхождение между английскими и китайскими заявлениями. Последние, однако, были подтверждены пересланными через консулов показаниями капитана и команды португальской лорчи № 83. Ссылаясь на эти показания, «Friend of China» [129]в номере от 13 ноября заявляет, что «теперь в Кантоне всем известно, что британский флаг не поднимался на лорче в течение шести дней до ее захвата». Таким образом, вместе с законным поводом к конфликту отпадает также и формальный вопрос о национальной чести [На этом кончается рукописный отрывок. Ред.] .

С большим тактом лорд Дерби в этой речи совершенно воздержался от своей привычки острить и тем самым придал своей аргументации строго юридический характер. Впрочем, и без всяких стараний с его стороны его речь была проникнута глубочайшей иронией. В самом деле, граф Дерби, глава английской родовой аристократии, выступает против бывшего доктора, ныне сэра Джона Боуринга, любимого ученика Бентама; выступает в защиту гуманности против человека, избравшего гуманность своей профессией; отстаивает подлинные интересы наций против последовательного утилитариста, который требует пунктуального соблюдения дипломатического этикета; взывает к формуле «vox populi — vox dei» [ «глас народа — глас божий». Ред.] против сторонника формулы — наибольшая польза для наибольшего числа людей [130]. Потомок завоевателей проповедует мир, в то время как член Общества мира [131]проповедует стрельбу калеными ядрами; Дерби клеймит действия британского флота как «позорные поступки» и «бесславные операции», между тем как Боуринг по случаю этого трусливого насилия, не встретившего никакого сопротивления, поздравляет флот с «его блестящими достижениями, беспримерной храбростью и превосходным соединением военного искусства с доблестью». Эти контрасты представляли собой тем более острую сатиру, чем менее граф Дерби, казалось, сознавал их. На его стороне была та великая ирония истории, которая проистекает не из остроумия отдельных лиц, а из комичности самих ситуаций. Во всей парламентской истории Англии, пожалуй, никогда еще не было примера подобной интеллектуальной победы аристократа над выскочкой.