Джон Фаулз - Аристос

38. Модель — это брачный союз; метод — транспозиция; и достичь мы надеемся, разумеется, не искоренения всех и всяческих напряженностей вообще, но избавления от напрасной траты энергии, бессмысленной борьбы и ненужных страданий. Воду пить необходимо, но это не значит, что необходимо пить воду зараженную.

39. Соединение — вот первый принцип: протон соединяется с электроном, атомы, соединяясь друг с другом, образуют все более и более сложные соединения, наконец формируют молекулы, амеба соединяется с амебой, мужская особь с женской, сознание с сознанием, страна со страной; существовать — значит участвовать в соединении. Быть — значит соединяться, и чем выше форма бытия, тем теснее соединение.

40. Брачный союз — наилучшая общая аналогия существования. Это наиболее знакомая полярная ситуация, в которой наблюдается наиболее знакомая напряженность; и сам факт, что воспроизведение требует полярной ситуации, служит биологически важным объяснением того, почему мы мыслим полярно.

41. Как и всякое другое состояние напряженности, брачный союз разрывается между мифом и реальностью. Объективный миф — это так называемый Идеальный Брак: якобы достижимое состояние абсолютной гармонии между партнерами. Реальность — это то, что мы имеем в каждом конкретном случае, то есть всякий без исключения реальный брак.

42. Супружеские пары, как правило, стараются демонстрировать обществу, друзьям и даже собственным детям некую идеальную версию своего брака, представляя его как Идеальный Брак; и даже если они этого не делают, они и тогда говорят и судят о своей неудаче по мерке Идеального Брака.

43. Критериями же того, что именуют Идеальным Браком, считаются страсть и гармония. Но страсть и гармония — понятия несовместимые. Брак может начаться со страсти и закончиться в гармонии, но он никак не может быть одновременно и страстным, и гармоничным.

44. Страсть — это полюс, высшая точка соединения; к ней можно взлететь только как взлетаешь ввысь на качелях — а потом от коитального полюса назад к раздвоенному противополюсу, от двуединства к двум единицам. Цена страсти — отсутствие страсти.

45. Во времена Белого террора [9] Волна насилия на расовой почве в США, набравшая особую силу после поражения Юга в Гражданской войне (1861–1865), когда возникли тайные террористические организации («Куклукс-клан» и др.), членами которых были в том числе и официальные лица штатов. полиция схватила двоих подозреваемых, мужчину и женщину, которые были страстно влюблены друг в друга. Шеф полиции придумал для них дотоле неслыханную пытку. Он велел крепко связать их вместе, лицом к лицу. Поначалу любовники утешали друг друга тем, что их по крайней мере не разлучили, пусть даже это походило скорее на неразлучность сиамских близнецов. Но мало-помалу каждый стал тяготиться своей половиной (угнетала грязь, невозможность уснуть), а потом и вовсе ее возненавидел; и наконец их взаимное отвращение дошло до того, что когда их освободили, они расстались и никогда больше друг с другом не разговаривали.

46. Только очень немногие супружеские пары с самого начала совместной жизни не знают ни взаимной ненависти, ни ссор — явление если и возможное, то очень и очень редкое. Можно ведь и музыку сочинять так, чтобы каждый интервал представлял собой идеальную кварту. Но от этого музыка не стала бы идеальной. Для большинства супружеских пар не новость, что существует такой парадокс: страсть губит страсть, как прикосновение Мидаса уничтожает обладание.

47. Вот почему способная дальновидно мыслить супружеская пара могла бы прийти к следующему выводу: если хочешь удержать страсть на долгие годы брака, следует намеренно ссориться и ненавидеть, — чтобы затем на тех же качелях вместе взмыть назад.

Недаром женщины чаще выступают зачинщиками семейных ссор: они лучше мужчин понимают человеческую природу, лучше понимают все таинственное и непостижимое и лучше понимают, как сохранить страсть живой. Какими бы сугубо биологическими причинами ни объяснялась менструация, это еще и самый эффективный механизм воссоздания страсти; да и женщины, упорно сопротивляющиеся эмансипации, тоже знают, что делают.

48. Но рано или поздно наступает момент, когда страсть, оплачиваемая ссорами, начинает обходиться слишком дорого. Чтобы преодолеть привыкание, бытовую рутину, ей требуются все более и более бурные взаимоотталкивания, и в результате два брачных полюса либо все более ожесточенно ссорятся внутри брака, либо устремляются на поиски новой страсти, нового полюса — вне брака.

49. Страсть можно контролировать одним-единственным способом — принося в жертву ее удовольствия.

50. Но такая жертва невероятно трудна, почти невозможна, по крайней мере в капиталистическом западном обществе, в силу нашего отношения к старению. С разрушением веры в загробную жизнь и соответствующим усилением требования равенства утвердилась всеобщая тенденция в ужасе шарахаться от смерти и от того возраста, когда она настигает человека. Какой бы аспект нашего общества мы ни взяли, от искусства до рекламы, всюду мы видим тот же культ и ту же жажду вечной юности — и, следовательно, страсти. Прибавьте к этому еще наше безудержное стремление к девственному опыту, и вы поймете, почему все наши представления и критерии, относящиеся к супружеской верности, радикально изменились.

51. Главная вина тут ложится на мужчину, поскольку у мужчин всегда была настоятельная потребность в публичном и социальном — в большей мере, чем в эмоциональном и семейном, — вознаграждении при жизни. Вопреки мужскому мифу о женском тщеславии, в оголтелой погоне за химерой вечной юности им принадлежит бесспорное первенство. В нашу эпоху западный мужчина чем дальше, тем все больше омусульманивается в своем отношении к брачным узам и женщинам. И хотя полигамия пока еще не узаконена официально, наблюдаемое сегодня повсеместно желание мужчин в возрасте за сорок — пятьдесят променять жен-ровесниц на любовную связь или новый брак с молодой девицей, которая по возрасту годится им в дочери (если не во внучки), — это уже de facto существующий институт многоженства в среде состоятельных и преуспевающих представителей профессий, наименее жестко регламентированных традиционными условностями (в особенности таких, которые связаны с частыми разъездами и потому не подвержены постоянному этическому давлению со стороны замкнутого сообщества). Возможно, это вполне нормальное и даже в конце концов здоровое новое веяние в обществе. Возможно. Но справедливым оно может быть только при условии, что женщинам среднего возраста было бы позволено следовать примеру мужчин. А на деле они сидят дома и страдают, оставаясь зажатыми в тисках рабства, хотя и не столь явного, но оттого не менее жестокого, чем то рабство, от которого они, как принято считать, за последние пятьдесят лет полностью избавились.