Карл Маркс - Собрание сочинений, том 8

Этот Юм был одним из тех, кто вырабатывал Народную хартию [279]. От Народной хартии с ее шестью пунктами он отрекся в пользу «маленькой хартии» сторонников финансовой и парламентской реформы, состоящей всего лишь из трех пунктов, а теперь мы видим, что он уже довольствуется одним пунктом о тайном голосовании. Как мало пользы ожидает он сам от своего нового патентованного средства, видно из заключительной части его письма в «Hull Advertiser»:

«Скажите мне, много ли редакторов рискнут поддержать партию, которая при данном составе парламента никогда не сможет прийти к власти?»

Итак, поскольку эта новая партия не намерена в данный момент сколько-нибудь менять состав парламента и ограничивается требованием тайного голосования, то она, по ее собственному признанию, никогда не придет к власти. Какая же польза в основании партии бессилия, и притом открыто признаваемого бессилия?

Помимо попыток Джозефа Юма предпринимается еще одна попытка основать новую партию. Речь идет о так называемой национальной партии. Вместо Народной хартии эта партия хочет сделать своим единственным лозунгом всеобщее избирательное право, упуская, таким образом, как раз те условия, которые одни только могут превратить движение за всеобщее избирательное право в национальное движение и обеспечить ему поддержку народа. В дальнейшем у меня будет еще повод вернуться к этой национальной партии. Она состоит из бывших чартистов, стремящихся приобщиться к респектабельным сферам, и из радикалов, идеологов буржуазии, стремящихся подчинить своему влиянию чартистское движение. За ними стоят, — сознают ли это «националисты» или нет, — сторонники парламентской и финансовой реформы, приверженцы манчестерской школы, которые их подгоняют и используют в качестве своего авангарда.

Итак, для всякого очевидно, что все эти жалкие компромиссы и отступничества, вся эта погоня за ничтожными выгодами, все эти колебания и шарлатанские средства доказывают только то, что Катилина стоит у ворот, что приближается решающая борьба, что оппозиция сознает свою непопулярность и неспособность к сопротивлению и что все попытки создать новые центры обороны совпадают лишь в одном пункте, именуемом «политикой движения вспять». «Национальная партия» отходит назад — от Хартии к всеобщему избирательному праву; Джо Юм — от всеобщего избирательного права к тайному голосованию; другие — от тайного голосования к равномерному распределению избирательных округов, и так далее, пока мы не добираемся, наконец, до Джонни Рассела, у которого в качестве лозунга не нашлось ничего, кроме голого слова: демократия. Демократия лорда Джона Рассела — таково было бы на практике последнее слово и национальной партии, и юмовской «народной партии», и всех прочих бутафорских партий, обладай хоть одна из них некоторыми признаками жизнеспособности.

Политическая вялость и равнодушие, порожденные периодом материального процветания, и вместе с тем опасения, что тори все-таки замышляют что-то недоброе, убежденность лидеров буржуазии, что им скоро понадобится поддержка народа, и вместе с тем укрепившееся у некоторых популярных лидеров сознание, что народ слишком апатичен для того, чтобы в данный момент начать самостоятельное движение, — все эти обстоятельства привели к тому, что партии делают попытки к взаимному сближению, различные фракции оппозиции, начиная наиболее и кончая наименее радикальной, вне парламента стараются достигнуть союза, делая друг другу уступки, пока в конце концов они не возвращаются к тому, что лорду Расселу угодно было назвать демократией.

По поводу попыток основать так называемую «национальную партию» Эрнест Джонс делает следующее справедливое замечание:

«Народная хартия есть наиболее всеобъемлющее мероприятие в области политических реформ, какое только может быть, и чартисты являются единственной истинно национальной партией в Великобритании, стремящейся к политическим и социальным реформам».

А Р. Дж. Гаммедж, один из членов чартистского Исполнительного комитета [280], следующим образом обращается к народу:

«Отклоните ли вы сотрудничество буржуазии? Конечно, нет, если это сотрудничество предлагается на справедливых и почетных условиях. Каковы же эти условия? Они просты и приемлемы. Признайте Хартию и, признав ее, объединитесь с ее друзьями, которые уже организовались для проведения ее в жизнь. Если вы откажетесь от этого, то вы либо являетесь противниками самой Хартии, либо же, кичась своим классовым превосходством, воображаете, что последнее дает вам право на руководящую роль. В первом случае ни один честный чартист не может пойти на союз с вами, во втором случае ни один рабочий не станет настолько ронять свое собственное достоинство, чтобы преклониться перед вашими классовыми предрассудками. Пусть рабочие полагаются только на свои собственные силы, принимая честную помощь, от кого бы она ни исходила но ориентируясь в своих действиях на то, что их спасение зависит от их собственных усилий».

Чартистские массы в настоящий момент также поглощены материальным производством. Но ядро партии повсюду реорганизуется и связи восстанавливаются как в Англии, так и в Шотландии. Когда наступит торговый и политический кризис, значение теперешней деятельности главного штаба чартизма, которая ведется без всякого шума, даст себя знать во всей Великобритании.

Написано К. Марксом 16 октября 1852 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3622, 25 ноября 1852 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

РЕДАКТОРУ «NEW-YORK TRIBUNE»

Милостивый государь!

Моя статья от 28 сентября, с фактами, проливающими свет на действия Кошута и Мадзини, вызвала, как я вижу, много нареканий и дала демократической прессе повод широко прибегнуть к пустой декламации, брани и громким угрозам.

Мне достоверно известно, что Кошут не принимает никакого участия в этой шумной кампании. Если бы он сам выступил с опровержением моих сообщений, я вернулся бы к ним и подтвердил бы их свидетельствами, неопровержимо доказывающими правильность приведенных фактов.

Впрочем, своей статьей я имел в виду не столько выступить против Кошута, сколько предостеречь его. В политике ради известной цели можно заключать союз даже с самим чертом, — нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя.

Что касается господина, взявшегося опровергнуть меня на основании авторитетного источника, то я позволю себе напомнить ему старую пословицу: Amicus incommodus ab inimico non differt {22} .

Тем господам из демократической печати, и в особенности из немецкой демократической печати, которые, по своему обыкновению, вопили громче всех, я скажу, что в душе все они фанатичные роялисты. Эти господа не могут обойтись без королей, богов и пап. Едва выйдя из-под опеки своих старых правителей, они уже создают себе новых и яростно негодуют на тех «язычников и мятежников», которые запятнали себя преданием гласности неприятных истин и раскрытием компрометирующих фактов, совершив таким образом оскорбление величества и святотатство по отношению к новоявленным королям и богам демократии.