А Шохов - Структура ментального мира классической Греции

«Nudus ara, sere nudus, hiemes ignava colono!»

(«Паши обнаженным, обнаженным сей, зима для работника праздна!»).

Или в Евангелии от Матфея:

«И кто на поле, да не возвратится вспять взять одежды свои.»

Чем бы это ни объяснялось, это есть некая норма поведения, по-видимому, общепринятая, а значит, по определению (2), относящаяся к повседневности. Но она явно не связана с предметной деятельностью. Это нечто иное. То есть это тоже деятельность, ибо она подходит под определение (3): есть осознание прошлой практики, как убеждение, что все и всегда делали так и это совершенно необходимо; есть цель, есть соответствующее действие и есть результат как осознание новой практики и подтверждение старой.

Подобные вкрапления довольно часты у Гесиода.

Насчет молитвы — это более понятно, однако, по структуре деятельность совершенно такая же, как и в предыдущей цитате. Цель совершения действия в обеих цитатах предметная (получение хорошего урожая), само действие лежит за пределами предметной деятельности, а осознание практики (= рефлексия действия) всегда представляет собой подтверждение накопленного прошлыми поколениями опыта. Рефлексия здесь связывает предметную цель и непредметное действие. Для сравнения, структура «чисто» предметной деятельности такова: предметная потребность — предметная цель — предметное действие — осознание предметного действия как удовлетворение потребности, сформировавшей цель.

Итак, мы обнаружили второй тип деятельности, заметно отличающийся от первого. Отличающийся прежде всего тем, что действия, совершаемые здесь человеком, совершенно нелогичны «с точки зрения здравого смысла». Примером подобных действий могут служить практически все туземные обычаи, обильно расписанные многими путешественниками-европейцами. Этот тип деятельности всегда освящен традицией и опирается на нее в проектированиии и осуществлении действия. Присмотревшись к структуре этой деятельности более внимательно, мы заметим, что она представляет собою какую-то странную смесь предметного типа деятельности с чем-то еще. В самом деле: если бы эта деятельность могла быть совершенно оторванной от предметных смыслов, присутствующих в ней, благодаря традиции, ее структура выглядела бы иначе: непредметная цель — непредметное действие (=лишенное смысла с «материалистической» точки зрения) — непредметная рефлексия (то есть не значимые для предметной логики результат и оценка действия). Так она могла бы выглядеть, но почему-то выглядит иначе. У Гесиода цель предметного и непредметного действия одна и та же, сами действия разделены не до конца и находятся друг с другом в диалектической взаимосвязи: Деметра всегда помогает тем, кто работает голым, в то же время физический труд имеет для успеха не меньшее значение, чем соблюдение обычая предков, наконец, то и другое действие совершается в одно и то же время, в одном и том же месте («голым работай всегда», «молись им, как только, за ручку плужную взявшись рукой…»), а рефлексия в равной степени принадлежит обоим действиям.

Во всяком случае очевидно, что предметная деятельность как-то связана «надпредметной» (будем условно называть эту деятельность «второй»), и значение этого факта нам еще предстоит выяснить, совершив небольшую экскурсию в прошлое.

Определим те вопросы, на которые нам нужно найти ответ в прошлых тысячелетиях. Прежде всего, необходимо понять, когда и при каких обстоятельствах в ментальном мире произошло соединение двух типов деятельности. Затем хорошо бы проследить динамику их взаимодействия и ее роль в развитии homo sapiens.

Начнем с того, что предметная деятельность свойственна всему живому: растения располагают свои листья так, чтобы солнце освещало максимально возможную площадь, амеба переползает в более освещенную часть водоема, хищники охотятся, травоядные жуют… Каждый вид имеет свои особенности предметной деятельности: термиты «трудятся» иначе, чем бобры. Первые виды человека отличаются от животных тем, что не имеют «данных природой» инструментов для предметной деятельности и вынуждены использовать палки и затачивать камни. При этом технология обработки камня изменяется, и один вид человека сменяет другой. Это очень важное обстоятельство, показывающее, что человечество до homo sapiens шло типично эволюционным путем: для изменения технологии предметной деятельности каждый раз требовался новый вид.

Если появление homo sapiens в результате эволюции объясняет то, что он более умело совершал все трудовые действия, чем неандерталец, то остается совершенно нерасследованным вопрос, результатом чего явилась так называемая неолитическая революция: ведь homo sapiens не был вытеснен какими-то другими видами. Чем объяснить тот факт, что человеку оказалось доступным изменение технологии предметной деятельности? Совершенно очевидный ответ заключается в том, что мозг человека в результате эволюции… Я не спорю с этим, меня занимает другое: какая подвижка в сознании привела к неолитической революции? Что это было за событие в ментальном мире человека? Эволюция здесь уже явно ни при чем. И потом, может быть, ответ коренится в еще более далеком прошлом. Ведь известны совместные поселения неандертальцев с homo sapiens, а палестинские неандертальцы ничем почти не отличаются от разумных… Не значит ли это, что быт человека разумного в первые века существования ничем не отличался от быта неандертальцев? И если это так, какие отличия в ментальном мире обнаруживались уже тогда?

Интересен и еще один аспект проблемы: если все отличие между человеком разумным и предшествующими видами исчерпывалось только более совершенной рукой и большей способностью к труду, непонятно, для чего потребовался человеку язык. Дело в том, что язык для передачи информации в процессе труда и для научения труду не нужен, хотя в антропологической литературе наиболее распространена другая точка зрения. Чтобы разобраться с этим, мы должны на некоторое время оставить основную линию изложения.

Вот характерная цитата:

«Трудовой процесс — процесс информативный в самом широком смысле этого слова, ибо он не только постоянно порождает новую информацию, но и сам невозможен без нее и очень зависит от каналов ее передачи и циркуляции. Основным средством передачи информации как от индивидуума к индивидууму, так и от поколения к поколению стала у человека звуковая речь.»