Игорь Шафаревич - Социализм как явление мировой истории

Кроме «избранных», и все незамужние женщины были собственностью инков, но не частной собственностью, а раздавались им государственными чиновниками в качестве сожительниц или служанок. Такое приниженное положение женщин в государстве инков особенно выделяется на фоне нравов окрестных индейских племен, где женщины пользовались большой независимостью и авторитетом (57, с.159).

Естественно, что такая регламентация жизни, всепроникающий государственной контроль — были бы невозможны без разветвленного бюрократического аппарата. Бюрократия строилась по чисто иерархическому принципу: чиновник имел связь лишь со своим начальством и подчиненными, чиновники же одного ранга могли сноситься лишь через посредство их общего ближайшего начальства (56, с. 96). Основой функционирования этой бюрократии был учет, осуществлявшийся при помощи сложной и до сих пор не разгаданной системы шнурков с узелками — «кипу».

Идея «кипу» была любопытным отражением в мире вещей иерархического строения государственного аппарата. Иерархия вводилась и в материальную область: например, все виды оружия были расположены в порядке «старшинства». Так, копье считалось старше всех других, за ним шли стрелы, дальше лук и т. д. Соответственно «старшинству» эти предметы отмечались завязками выше или ниже на шнурке. Обучение искусству пользоваться «кипу» начиналось именно с заучивания принципов «старшинства».

В виде «кипу» информация передавалась вверх по бюрократической лестнице в столицу, где она изучалась и затем хранилась по типам: военное дело, население, продовольственные припасы и т. д. В испанских хрониках утверждается, что учтено было даже число камней для пращей, число животных, убитых на охотах и т. д. Хуаман Пома Аяла пишет:

«Они ведут учет всему, что происходит в государстве, и в каждой деревне есть для этого секретари и казначеи», «при помощи „кипу“ правят государством»

Действительно, встречаются сообщения о необычайных достижениях административного искусства: создании рабочих армий в 20.000 человек или операции распределения 100.000 бушелей маиса среди населения большой области по строго определенным нормам (56,с. 102).

Работники этой бюрократии готовились в школах, куда был открыт доступ лишь детям инков: закон запрещал образование низшим слоям населения. В школах обучение вели ученые: «амаутас». Их же обязанностью было писать историю, причем в двух вариантах: одна, объективная, в форме «кипу» хранилась в столице и была предназначена лишь для специально допущенных чиновников, другая в форме гимнов повествовалась народу на празднествах. Если сановник признавался недостойным, его имя устранялось из этой «праздничной» истории (56, с. 75–76, 78).

Законы, регулировавшие жизнь в государстве инков, опирались на изощренную систему наказаний. Кара закона была суровой: почти всегда смерть или тяжелые пытки. Это и понятно: когда вся жизнь регулируется государством, всякое нарушение законов выливается в государственное преступление, а, в свою очередь, любое преступление против государства затрагивает самую основу общественного строя. Так, смерть полагалась за поваленное в лесу дерево или за кражу плода с государственной плантации. Аборт карался смертью, как самой женщины, так и всех, кто ей помогал (59, с. 173).

Пенитенциарная система инков предусматривала необычайное разнообразие видов смертной казни: жертву подвешивали вниз головой за ноги, побивали камнями, сбрасывали в пропасть, подвешивали за волосы над пропастью, бросали в пещеру с ягуарами и ядовитыми змеями (57, с. 42).

В случае наиболее серьезных преступлений предусматривалась и казнь всех родственников виновного. В рукописи Хуаман Пома Аяла есть рисунок, изображающий избиение целой семьи, глава которой был признан колдуном (57, с. 143).

Другой формой утяжеления наказания был запрет погребения трупов казненных. Например, трупы зачинщиков возмущений после их казни не разрешалось погребать. Их мясо отдавалось на съедение диким зверям, из их кожи делались барабаны, из черепов — чаши, из костей рук и ног — флейты. Наконец, применялось и пытка перед казнью:

«Кто убьет другого с целью ограбления, будет наказан смертью. Перед казнью его будут пытать в тюрьме, чтобы наказание было больше. Потом его казнят»

Многие наказания мало отличались от смертной казни. Например, Сиезе де Леон, Кобо, Моруа, Хуаман Пома Аяла описывают тюрьмы — подземные пещеры, в которых держали ягуаров, медведей, ядовитых змей, скорпионов (57, с. 142). Заключение в такое подземелье считалось испытанием виновности подсудимого. В основном такое испытание применялось к подозреваемым в подготовке мятежа. В других подземных тюрьмах содержались приговоренные к пожизненному заключению (57, с. 142). Такое наказание, как 500 ударов кнута (предусмотренное законом для воров) (57, с. 144), вероятно, было равносильно смертной казни. Еще одно наказание называлось «каменной казнью» (хивайя). Оно заключалось в том, что жертве бросали на плечи тяжелый камень. Многие, по словам Хуамана Пома, при этом умирали, остальные оставались калеками на всю жизнь.

Другие наказания состояли в принудительных работах на государственных золотых и серебряных копях или на плантациях кока, в тяжелом тропическом климате. Принудительные работы бывали бессрочные или на определенный срок. Наконец, за меньшие преступления полагались телесные наказания (57,с. 144).

Разумеется, равенства перед законом не существовало. За одно и то же преступление крестьянин карался смертью, а принадлежавший к сословию инков — публичным выговором. Как говорит Кобо,

«При этом исходили из убеждения, что для инки царской крови (теоретически все инки были родственниками) публичный выговор был гораздо большим наказанием, чем смерть плебея»

(56, с. 79, 57,с. 143).

Соблазнение чужой жены каралось телесным наказанием. Но если крестьянин соблазнял женщину из сословия инков, оба карались смертью. Как рассказывает Хуаман Пома Аяла, они голыми подвешивались за волосы над пропастью и висели так, пока не умирали (57, с. 146).

Преступления против собственности тоже карались по-разному, в зависимости от того, нарушали ли они интересы частных лиц или государства. Так, сорвавший плод в частном владении, мог избегнуть наказания, если он докажет, что сделал это под влиянием голода, но если это была собственность Инки, он подлежал казни (57,с. 145).

Полное подчинение жизни предписаниям законов и контролю чиновников привело к ее необычайной стандартизации: одинаковые одежды, одинаковые дома, одинаковые дороги… Многократное повторение одних и тех же описаний характерно для старых испанских хроник, описывающих жизнь государства инков (56, с. 130). Столица, застроенная одинаковыми домами из одинаковых черных камней и разделенная на ровные одинаковые кварталы, производила, вероятно, впечатление города-тюрьмы (56, с. 117).