Петер Слотердайк - Критика цинического разума

Что же касается разведывания земных недр, то самое яркое проявление его — металлургия. В «лоне Земли» покоятся метал­лы, которые зачастую недоступны вдвойне — из-за глубины их за­легания и из-за прочного их соединения с бесполезной породой. За разведкой, добычей, приведением в состояние, допускающее исполь­зование, и распространением этих труднодоступных материй дол­жен стоять поистине огромный интерес, равно как и выдающаяся потребительная стоимость, которые оправдывают все усилия, затра­ченные на изготовление металлов. Металлургия — это главная тех­ническая наука в истории войн; с появлением бронзы и железа начи­нается «горячая» фаза культурной эволюции, равно как и эскалация оружейного и военного искусства. С началом эпохи артиллерии эти процессы окончательно обретают сверхостроту. Все имеющие реша­ющее значение виды современных вооружений и боевых систем: тан­ковые соединения, военная авиация, ракетные базы, системы морс­кого базирования и т. п.— представляют собой, по сути дела, не что иное, как гигантские гипертрофии того способа обращения с метал­лами и взрывчатыми веществами, который практикует артиллерия: это плавающие, летающие, передвигающиеся по земле артиллерийс­кие системы*. Политическая история металловедения может про-

следить изначально существующую связь между этой центральной наукой о недрах Земли и воинственной полемикой. Знание о приро­де и военное знание связаны между собой прагматической цепочкой интересов. Прежде чем получить в свое распоряжение железное ору­жие, которое можно поднять на врага, нужно предпринять боевой поход против земной коры — многоэтапный, трудный и опасный процесс. Нужно раскопать залежи руды, раздробить ее на куски, транспортировать их к плавильной печи, расплавить силой огня, раз­делить жидкие субстанции, придать им необходимую твердость пу­тем легирования, применения присадок и закалки, затем разогреть еще раз, подвергнуть ковке, формовке, шлифовке. Только воля к войне в состоянии подвергнуть природные субстанции таким пре­образованиям посредством столь беспримерной насильственной деятельности, какой требует техника доменного процесса и техника ковки. В области металлургии помышляющий о войне человек осу­ществляет великую атаку на наличные структуры материи, и то, что он творит с металлом, есть не что иное, как предвосхищение того, что он сотворит с помощью металла со своим врагом. Если «желез­ный век» (по Овидию) начинается возникновением войн, символом которых были меч и копье, то есть рубящее и колющее оружие, то эпоха, предшествовавшая возникновению огнестрельного оружия, все же была «золотым веком» для войн: с появлением артиллерии в цивилизации происходит нечто вроде второго обретения огня, одна­ко не прометеевского солнечного огня, как некогда, а современного вулканического огня преисподней. Изобретению артиллерии соот­ветствует в общем развитие политической централизованной власти и пространственных перспектив к началу Нового времени. Артилле­рия позволяет «господствовать» над противником на расстоянии, и на этом основывается ее функциональное родство с современным управлением и надзором. Орудийный выстрел соответствует взгля­ду суверена, равно как и предписаниям центральной власти *.

С началом промышленной революции, которая исходила из рай­онов размещения английской металлургии, металлизация общества обретает новые масштабы. В то же время совершает резкий рывок и разведка земных недр. С этого момента возникают гигантские руд­ники, вгрызающиеся в самые темные глубины Земли. Горняки ста­новятся армией призраков индустриальной цивилизации — эксплу­атируемыми эксплуататорами; рабочие металлургических заводов ' превращаются в элитный отряд капиталистического наступления на «трудно отдающие свои сокровища» земные недра. Наконец, совре­менная форма экономики превращает в капитал все полезные иско­паемые, и посредством миллионов всевозможных «вскрышных ра­бот», напоминающих взлом, посредством бурения и «добычи» она ведет минералогическую войну против земной коры, чтобы сжечь поднятые «на гора» богатства или переработать их в технику и сис­темы оружия. Ежедневно индустриальные цивилизации выносят

смертные приговоры многим миллионам жи­вых существ и миллионам тонн материальных субстанций. В них обретает свое завершен­ное воплощение хищническое и эксплуататор­ское отношение западных культур к Земле.

Следует поостеречься рассматривать ядерные технологии наших дней как нечто исключительное. На самом деле они не что иное, как логичное продолжение минералого-металлургической атаки на наличные струк­туры материи, чистейшее развитие воинственно-полемической теории, выводя­щее ее на новый уровень. Здесь нет никакого перерыва постепенности, никакого скачка. Трансцендентально-полемические рамки на­шей техники вмещают равным образом и бронзовый меч, и нейтронную бомбу. Разве что переход от эпохи металлов к ядерной эпохе означает достижение новой технологической ступени в рамках воинственно-полемической структуры и новый порядок величин в том,

f * Т Т ^

структуры и новый порядок величин в том,

что касается средств ведения борьбы за самосохранение. Чтобы вы­держать тяготы своей войны против Другого, современные конку­рирующие и исследующие Я с боем берут бывшие доныне самыми таинственными формы строения и энергетические источники мате­рии, они, идя дальше металлургического расчленения наличных ве­ществ природы (руды и т. п.), перешагивают порог естественных структур субстанции, чтобы добраться туда, где таились связанны­ми считавшиеся до сих пор самыми загадочными космические силы. Но и на ядерном уровне варварскому отношению к материи уже пред­шествует варварское отношение к врагу — оно проецирует тяжелую враждебность, существующую в отношениях между соперничающи­ми обществами (через «относительно автономную» промежуточную ступень естествознания), на радиоактивную материю. То, что в слу­чае крайней опасности готовы сделать с врагом, и определяет масш­таб тех средств уничтожения, которые нужно добыть у природы. То, что мысленно желают врагу — уничтожение на огромных про­странствах огнем, отравление, распыление на атомы,— должно быть предварительно проделано с оружием, должно быть выражено в нем. Оружие, в сущности, есть только послание противнику, которое из­вещает о наших намерениях в отношении его. Поэтому оружие — это образ-заместитель противника в своем собственном арсенале. Тот, кто кует оружие, дает знать своему врагу, что будет столь же бес­пощаден с ним, сколь он беспощаден к своей палице, к чушке метал­ла, к гранате и к боеголовке. Оружие — это уже терзаемый и мучи­мый противник; оно есть вещь -для -тебя. Тот, кто вооружается, уже