Карл Маркс - Собрание сочинений, том 6

Пфуль обманул ожидания. Победа хорватов в Вене сделала даже такого человека, как Бранденбург, пригодным орудием.

При министерстве Бранденбурга собрание соглашателей было с позором разогнано, подверглось насмешкам, издевательствам, унижениям и преследованиям, а народ в решающий момент остался равнодушным. Поражение собрания означало поражение прусской буржуазии, конституционалистов, т. е. победу демократической партии, как бы дорого ни пришлось последней заплатить за эту победу.

А октроированная конституция?

Как-то раз было сказано, что никогда «клочок бумаги» не станет между королем и его народом [122]. Теперь говорят иначе: только клочок бумаги может стать между королем и его народом. Настоящая конституция Пруссии — осадное положение. Октроированная французская конституция содержала только один параграф — 14-й, который ее отменял [123]. Каждый из параграфов октроированной прусской конституции представляет собой своего рода 14.

Этой конституцией корона октроирует новые привилегии — самой себе.

Она предоставляет самой себе право распускать палаты in indefinitum {на неопределенный срок. Ред.} . Она предоставляет министрам право издавать в промежутках между парламентскими сессиями любые законы (в том числе о собственности и т. п.). Она предоставляет депутатам возможность обжаловать эти действия министров, но с риском попасть в разряд «внутренних врагов» в обстановке осадного положения. Она, наконец, предоставляет самой себе право, если весною акции контрреволюции поднимутся, поставить на место этого витающего в воздухе «клочка бумаги» какую-нибудь христианско-германскую Magna Charta [124], органически выросшую из средневековых сословных различий, или вообще положить конец игре в конституцию. Даже в этом последнем случае консервативная часть буржуазии сложила бы руки и произнесла бы слова молитвы:

«Господь дал, господь взял, да славится имя господне!»

История прусской, как и вообще немецкой буржуазии с марта по декабрь доказывает, что в Германии невозможна чисто буржуазная революция и установление буржуазной власти в форме конституционной монархии, что возможна либо феодально-абсолютистская контрреволюция, либо социально-республиканская революция.

Но и жизнеспособная часть буржуазии должна будет опять проснуться от своей апатии — порукой этому служит прежде всего тот чудовищный счет, которым контрреволюция ошеломит ее весной, а ведь, как резонно заявляет наш Ганземан:

Господа! В денежных делах нет места сентиментам!

Написано К. Марксом 9, 11, 15 и 29 декабря 1848 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» №№ 165, 169, 170 и 183; 10, 15, 16 и 31 декабря 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Кёльн, 11 декабря. Контрреволюция приобрела нового союзника — швейцарское Федеральное правительство.

Уже пять дней тому назад мы узнали из вполне надежного источника, что распространяемые в последнее время слухи о подготовляемом вторжении немецких эмигрантов в Баден, о вооружениях у границы, о фантастическом сражении при Лёррахе между волонтерами и имперскими войсками, — что все эти. странные слухи-«согласованы» между господствующей в швейцарском Федеральном совете партией Фуррера — Оксенбейна — Мунцингера и германской имперской властью, дабы дать указанной партии предлог для принятия мер против эмигрантов и таким образом способствовать установлению доброго согласия с имперской властью.

Мы не поделились тотчас же этой вестью с нашими читателями, потому что не могли сразу поверить в возможность подобной интриги. Мы ждали подтверждения, и подтверждение не заставило себя долго ждать.

Обращало на себя внимание уже то обстоятельство, что слухи эти распространялись франкфуртскими, а не баденскими газетами, между тем как последние у себя на месте должны были бы лучше и раньше всех знать обо всем этом.

Затем бросалось в глаза, что «Frankfurter Journal» [125]уже 1 декабря получил сообщение из Берна о том, что Федеральный совет издал циркуляр по поводу эмигрантов и командировал комиссара, тогда как бернские газеты, из которых некоторые («Verfassungs-Freund» и «Suisse») непосредственно связаны с членами Федерального совета, поместили сообщение об этом только 3 декабря.

Теперь, наконец, перед нами лежит напечатанный в «Suisse» циркуляр кантональным правительствам, и если раньше мы могли еще сомневаться относительно вступления Швейцарии в новый Священный союз, то теперь все сомнения устранены.

Циркуляр прежде всего отмечает слухи о новых вооружениях политических эмигрантов и о подготовляемом новом вторжении на территорию Бадена. Этими слухами, относительно которых вся Швейцария и весь Баден знают, что они вымышлены, циркуляр мотивирует новые чрезвычайные меры против эмигрантов. Постановления Федерального собрания о Тессине упоминаются лишь для обоснования компетенции, а не обязанности Федерального совета принимать эти меры; наоборот, определенно признается существенная разница положения в Тессине и в северных кантонах.

Затем — следующие предписания:

1) Все эмигранты, которые участвовали в походе Струве или же вообще не представляютличных гарантий спокойного поведения, подлежат удалению из пограничных кантонов.

2) Все без различия эмигранты подлежат бдительному надзору.

3) Федеральному совету, а также всем пограничным кантонам должны быть представлены списки эмигрантов, подпадающих под действие пункта 1.

4) Вопрос о возможных случаях исключения из общего правила об интернировании решается представителем Федерального правительства д-ром Штейгером, указаниям коего вообще надлежит следовать.

За этим следует требование «строго» выполнять эти указания, так как в противном случае, если окажется необходимым вызывать войска, расходы будут отнесены за счет соответствующего пограничного кантона.

Весь циркуляр составлен в резких выражениях, в высшей степени оскорбительных для эмигрантов, и заканчивается словами:

«Швейцария не должна превращаться в сборный пункт для иностранных партий, которые имеют столь превратное представление о своем положении на нейтральной территории и так часто грубо нарушают интересы страны, гостеприимно их принимающей».

Достаточно сравнить эти резкие выражения с языком ноты 4 ноября; достаточно принять во внимание, что слухи, на которых основывается циркуляр, заведомо ложны; что, как пишут нам сегодня с границы, представитель Федерального правительства д-р Штейгер уже закончил инспектирование кантона Ааргау, на который имперская власть больше всего жаловалась, и нашел, что эмигранты, о которых идет речь, давно уже интернированы и ему здесь нечего больше делать (он уже в Листале); что, согласно ноте 4 ноября, — и швейцарская пресса (например, «Schweizer Bote», «Basellandschaftliches Volksblatt» [126], «National-Zeitung» и др.) давно это доказала — все пограничные кантоны давно уже выполнили свои обязанности; достаточно, наконец, вспомнить, что после продолжительной неизвестности, после самых противоречивых сообщений о закрытии границы, теперь уже в течение двух-трех дней все получаемые нами швейцарские газеты и письма в один голос утверждают, что никакие принудительные меры не будут применены против Швейцарии, — и более того, что приказ об усилении надзора за лицами, переходящими через границу, отданный отдельным пограничным постам, был отменен уже спустя 24 часа; достаточно сопоставить все это, чтобы судить, не подтверждают ли факты до мельчайших деталей сделанное нами выше сообщение.