Валерий Карпунин - Христианство и Философия

А как же факты, о которых я упомянул раньше, факты «приведения ко Христу через чтение этого романа»? Думаю, что отношение к этим фактам должно быть примерно таким же, как отношение к фактам прихода ко Христу через изучение оккультистской, сатанистской литературы. Изучение подобной литературы может заинтересовать человека, направить его интерес в сторону иного — не земного — мира. А затем уже Господь дополнительным импульсом благодати может повернуть этот интерес к Себе, на Себя. Заслуги сатаны в этом деле нет! Наоборот, сатана оказывается посрамлен. Он — враг Бога, вдохновляет людей на создание сатанистских, философских, псевдобогословских и литературных произведений в своих интересах. Он выполняет свою задачу — украсть у Бога человеческие души, соблазнить и погубить их… Но Бог его посрамляет!

Но здесь возникает очень непростой вопрос: почему Бог далеко не всегда явным, зримым образом посрамляет лукавого? Почему далеко не всегда энергия изучения оккультистской, сатанистской литературы эффективно используется Богом дач приведениялюдей к Себе? Я не могу четко и однозначно ответить на этот вопрос… ибо здесь мы сталкивается с тайной человеческой свободы. Видимо, сатане удается «мертвой хваткой» зацепить человека на «крючок» вдохновленной им литературы в тех случаях, когда читатель уже в самом начале своего знакомства с подобной сатанистской литературой делает в глубине своей души однозначный и страшный выбор — выбор в пользу сатаны, в пользу сил зла, а не в пользу Бога.

ДА НЕ БУДЕТ ТАК С НАМИ!

Все знают, что Иуда предал Иисуса Христа. Имя «Иуда» даже стало синонимом слова «предатель». Поэтому, когда о ком-нибудь хотят сказать, что он — предатель, его вполне могут назвать «Иудой». О предательстве Иуды говорится во всех четырех Евангелиях. Например, у Марка (Мк. 14:10,43–46) написано так: «И пошел Иуда Искариот, один из двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать Его им. … (И через некоторое время — В.К.) приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть; возьмите Его и ведите осторожно. И пришед тотчас по дошел к Нему и говорит: Равви! Равви! И поцеловал Его. А они возложили на Него руки свои и взяли Его».

Существуют, однако, толкования этого события, в которых предпринимаются попытки «реабилитировать» Иуду, представить его не таким уж закоренелым злодеем. В качестве примера подобного толкования можно привести повесть русского писателя Леонида Андреева «Иуда Искариот».

В этой повести Иуда представлен как патриот еврейского народа, который верил, что Иисус, действительно, является мессией, но мессией в старом, еврейском ветхозаветном понимании, то есть вождем, первосвященником и пророком только еврейского народа, который должен избавить свой народ от угнетения чужеземцев и обеспечить ему процветание здесь, на этой земле. Кстати, из текста евангелий ясно видно, что и все другие апостолы вплоть до воскресения Иисуса Христа думали точно так же, то есть считали Иисуса мессией в традиционном, ветхозаветном смысле. Иуда у Леонида Андреева был горяч и нетерпелив, он искренне недоумевал, почему Иисус медлит с выступлением против римских оккупантов, особенно после Его триумфального въезда в Иерусалим, когда «множество … народа постилали одежды свои по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же, предшествовавший и сопровождавший восклицал: осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!» (Мф. 21:8–9). «Как можно медлить с восстанием против римлян в ситуации, столь благоприятной для того, чтобы поднять народ на восстание? Сейчас народ готов на все ради Него. Но положение дел может измениться, и момент, благоприятный для восстания, для освобождения родины от ненавистных оккупантов, может быть безвозвратно упущен. Если Иисус — настоящий патриот, то Он должен выступить сейчас, пока не поздно! Но Он неоправданно медлит. И вообще, какое Он имеет право на колебания?! Интересы народа — прежде всего!» — примерно такими мыслями Леонид Андреев наделяет своего героя — Иуду Искариота. Иуда делает вывод: «Нужно спровоцировать Иисуса на выступление против римлян, нужно подтолкнуть Его на то, чтобы Он проявил всю Свою мессианскую мощь, чтобы Он призвал народ к восстанию. Но как спровоцировать? Что сделать, чтобы Иисус прекратил колебаться и решительно встал во главе народного восстания? А вот что: предать Его в руки беззаконных, то есть в руки римлян. Когда они возьмут Его под стражу, Он вынужден будет проявить решительность».

Примерно таким же образом истолковал предательство Иуды известный русский православный философ, богослов и священник о. Сергий (Булгаков). Особенное внимание он обращает на слова Иуды, адресованные вооруженным людям, которые должны были взять Иисуса под стражу. Он просит, чтобы они, арестовав Иисуса, «вели» Его «осторожно», то есть, согласно Булгакову, бережно. В этих словах о. Сергий усмотрел заботливость Иуды об Иисусе, стремление не нанести Ему вреда.

Как нам относиться к подобным толкованиям предательств Иуды, к подобным попыткам его «реабилитации», «оправдания»? Я думаю, что к ним нужно относиться в высшей степени настороженно, тем более, что Сам Иисус вполне однозначно назвал Иуду предателем: "Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе Тиму человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться» (Мф. 26:24). Итак, Иисус говорит, что Иуде лучше было бы не родиться, чем совершить свое предательство. Таким образом, мы видим, что Сам Иисус, в отличие от Андреева И Булгакова, совершенно не склонен «реабилитировать» Иуду.

Зададимся вот каким вопросом: каково необходимое и достаточное условие совершения предательства? При каких обстоятельствах некий А предает некоего В? Я думаю, что необходимым и достаточным условием предательства является прекращение любви со стороны А к данному родному, еще раз подчеркиваю, — родному В. Когда, человек становится, например, предателем своих родителей, своей Родины, своей Церкви, предателем Бога? Он предает их тогда, когда перестает любить их, когда он нарушает естественный закон любви, естественный закон родства. Предают лишь родное, предают лишь родню. И, повторяю, необходимое и достаточное условие предательства — это прекращение любви, противоестественное прерывание глубокой, органичной, родственной связи, родственной солидарности.

А что может быть для нас более родным и близким, чем наш Творец, чем Иисус Христос? «Бог есть любовь, — сказал апостол Иоанн, — и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16). Таким образом, отказываясь от любви, мы отказываемся от Бога, предаем нашего Творца. Я убежден, что любое, так сказать, «частное» предательство, например предательство матери или отца, жены или мужа, предательство друга, Родины и т. д., — это, в конечном счете, предательство Бога, предательство Иисуса Христа.