Илья Ильин - Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм

принципу "конструктивного деконструктивизма".

"След"

Как пишет Н. Автономова, "пространственно-временная закрепленность

различения реализуется в понятии "след". След есть то, что всегда и уже

включает и закрепляет эту соотнесенность и различенность, а значит, и артикули

рованность поля сущего и поля метафизики; именно след дает в

конечном счете возможность языка и письма. След не есть

знак, отсылающий к какой-либо предшествующей "природе" или

"сущности" -- в этом смысле след немотивирован, т.е. не опре

делен ничем внешним по отношению к нему, но определен лишь

своим собственным становлением... След есть то, что уже ап

риори "записано". Так взаимосвязь "следа" и "различия" подво

дит к понятию "письма"... Письмо есть двусмысленное присут

ствие-отсуствие следа, это различение как овременение и опро

странствливание это исходная возможность всех тех альтерна

тивных различий, которые прежняя "онто-тео-телео

логоцентрическая" эпоха считала изначальными и "самоподразу

мевающимися" (3, с. 163).

Вся система языка характеризуется как платоновская "тень

тени", как система "следов", т.е. вторичных знаков, в свою

очередь опосредованных конвенциональными схемами конъюнк

турных кодов читателя. Свою позицию Деррида обосновывает

тем, что сама природа "семиотического освоения" действительно

сти (т.е. освоение ее сознанием-языком, которые он фактически

не разграничивает) настолько опосредована, что это делает

невозможным непосредственный контакт с ней (как, впрочем, и

со всеми явлениями духовной деятельности, которые на уровне

семиотического обозначения предстают лишь в виде следов

своего бывшего присутствия). Для Дерриды не существует в

отдельности ни истины, ни фикции, и, что более важно для

понимания его философской позиции, ни сознания, ни реально

сти. Правда, для позиции ученого характерно не столько отри

цание этих, как он их называет, "полярностей", сколько утвер

ждение невозможности их существования друг без друга. Как

писала об этом" Автономова : "Речь идет не о том, чтобы озна

чаемому предпочесть означающее, превратить его в трансцен

дентальную сущность. Деррида утверждает здесь лишь самости

28

рающуюся первичность означающего, что должно предполагать

перечеркивание самого принципа первичности: оно уже не есть

нечто налично присутствующее, первопричинное, трансцендент

ное (эту оговорку Деррида относит к понятию различения, но

она в полной мере приложима и к понятию означающего)" (3,

с. 165-166).

С тех же позиций Деррида кстати подходит и к проблеме

субъекта. С его точки зрения, "субьект-в-себе" (т.е. автономное

сознание, субъект как все вокруг себя организующий "центр",

"первопричина" и одновременно "конечная цель" своей собст

венной деятельности) так же невозможен, как и "объект-в-себе"

("вещь-в-себе", т.е. фактически обьективная реальность, незави

симая от человеческого сознания). Иными словами, Деррида

всегда теоретически находится в пределах "дискурсивной прак

тики" и исключает предметно-чувственную практику из своего

рассмотрения.

Возвращаясь к проблеме Дерридеанской трактовки принци

па бинаризма, приведем резюмирующее высказывание Г. Коси

кова: "Для Дерриды, таким образом, задача состоит не в том,

чтобы перевернуть отношения, оставаясь в рамках "центриру

ющего" мышления (сделав привилегированным, скажем, озна

чающее вместо означаемого или "форму" вместо "содержания"),

а в том, чтобы уничтожить саму идею первичности, стереть

черту, разделяющую оппозитивные члены непроходимой стеной:

идея оппозитивного различия (difference) должна уступить место

идее различения (differance), инаковости, сосуществованию мно

жества не тождественных друг другу, но вполне равноправных

смысловых инстанции. Оставляя друг на друге "следы", друг

друга порождая и друг в друге отражаясь, эти инстанции унич

тожают само понятие о "центре", об абсолютном смысле" (43, с.

37). Г. Косиков иллюстрирует это положение цитатой из Дер

риды: "Различение -- это то, благодаря чему движение означи

вания оказывается возможным лишь тогда, когда каждый эле

мент, именуемый "наличным" и являющийся на сцене настоя

щего, соотносится с чем-то иным, нежели он сам, хранит в себе

отголосок, порожденный звучанием прошлого элемента и в то

же время разрушается вибрацией собственного отношения к

элементу будущего; этот след в равной мере относится и к так

называемому будущему и к так называемому прошлому; он

образует так называемое настоящее в силу самого отношения к

тому, чем он сам не является..." (Деррида, 155, с.13; цит. по

Косикову, там же).

Эта характеристика Косикова представляется мне наиболее

четко схватывающей саму суть мышления, вернее сказать,

29 "Дополнение"

"интенциональность" мышления Дерриды, того, к чему он стре

мился как к "идеальной цели", поскольку при всем своем реля

тивизме и изменчивой непоследовательности, с которой он спо

собен приспосабливать свое учение к казалось бы совершенно

несовместимым идеологическим контекстам, определенная сте

пень ценностной иерархичности одного ряда членов оппозиции

по отношению к другому у него сохраняется всегда. Во всяком

случае, сопоставительный анализ более или менее значительного

корпуса его работ сразу дает возможность четко ее проследить.

Если мы возьмем самую типичную для Дерриды серию,

или, как он ее называет, "культурную матрицу аксиологических

оппозиций": голос/письмо, звук/молчание, бытие/небытие,

сознание/бессознательное, внутри/вне, реальность/образ,

вещь/знак, наличие/отсутствие, означаемое/означающее, ис

тинное/ложное, сущность/кажимость и т.д., то несмотря на

утверждение ученого, что главным для него в их отношениях

является не их взаимное отрицанне, а принцип взаимодействия,

понимаемый как принцип "бесконечной игры", уже в подобной

постановке вопроса заметна неизбежная переоценка ценностей.

И фактически все теоретики и историки современной критики,

занимавшиеся "проблемой Дерриды" (В. Лейч, Х. Харари, Дж.

Каллер, К. Батлер, Ж.-И. Тадве, Дж. Эткинс и многие дру

гие) единогласны в этом вопросе -- Деррида, по их мнению,

осуществил полную перемену мест логоцентрических полярно

стей" (Лейч, 2, с., отдав явное предпочтение второму

ряду членов оппозиции как иерархически для него более значи

мому. Он посвятил немало страниц этой проблеме, иллюстрируя

взаимодополнительность обеих сторон бинарной оппозиции, но

никогда не ставил под сомнение приоритет письменной речи над