Иван Ильин - Кризис Безбожия

И вот, мы все должны осязательно и окончательно убедиться в этом -- что мы вышли в самый глубокий тыл противника, верно обозрели его основные позиции, научились говорить на его языке и думать его мыслями и, главное -поняли его слабые места и его основные, фатальные для него ошибки.

Мы поняли, почему они не умеют верить в Бога и почему они утверждают, что эта вера глупа и вредна. Мы поняли, в чем состоит тот глубокий кризис, который вызвал к жизни современное безбожие.

Цивилизованное человечество наших дней оскудело духом и любовью и ожесточилось. Причины этого процесса глубоки и сложны -- и заложены в веках; если свести их к единой формуле, то надо было бы сказать: торжество рассудка над вдохновением, расчета над сердцем, механического над органическим, внешнего опыта над внутренним опытом.

Это торжество, это преобладание обнаружилось не только в светских кругах и делах, но и в религиозно-церковно-христианских.

Внешние причины содействовали этому процессу: размножение и уплотнение народонаселения; революционный выход масс на поверхность жизни; технические открытия, создавшие новую промышленность; развитие капитала и связанная с ним новая и обостренная классовая дифференциация; образование промышленного пролетариата и крупных городов, население которых отрывается от природы и покоряется машинной жизни; распространение полуобразованности и демократизации государств; дразнящие, назойливые успехи материальной цивилизации и связанная с этим всеобщая жажда комфорта и наслаждений; и многое другое, чего я не могу здесь даже и перечислить.

Все это вело и ведет к одному -- к оскудению человечества в духе и любви.

Духовен человек постольку,

1) поскольку он живет внутренним опытом, а не только и не просто внешним, телесно-чувственно-материальным,

2) поскольку он умеет отличать -- нравящееся, приятное, дающее наслаждение от того, что на самом деле хорошо, объективно-прекрасно, истинно, нравственно, художественно, справедливо, совершенно, божественно и

3) поскольку он, различая эти два ряда ценностей, умеет прилепляться к совершенному, предпочитать его, насаждать его, добиваться его, служить ему, беречь его и в случае надобности умирать за него.

И вот, во всеобщей погоне за приятностями и удовольствиями, современное человечество растеряло это духовное измерение вещей и деяний; оно разлюбило духовность в жизни и вместе с тем разучилось любить, а научилось ожесточаться и ненавидеть.

В наши дни большинство людей жаждет не духа, а наслаждений; трепещет от несовершенства и близости к нему, а от земных, чувственных сладострастии всех родов и видов, пресыщаясь ими и хладея ко всему иному. Но что еще замечательней и фатальней -- человечество наших дней выдвинуло соответствующие теории, учения, доктрины, оправдывающие и обосновывающие такую жизнь. Таковы учения: гедонизма, сводящего смысл жизни к наслаждениям, утилитаризма, успокаивающегося на пользе, экономического материализма, с его классовой борьбой и равным распределением земных благ и наслаждений, и т. д.

Но и это все могло бы быть не более, чем тягостным заблуждением, временным ослеплением: если бы, например, оказалось, что человечество ищет совершенного и только соблазнилось соблазном сладострастия,-- подобно Одиссею, который стремится на свою родину и временно застревает у нимфы Калипсо; или подобно паломнику, идущему в Иерусалим и соблазнившемуся в пути земными утехами. Мы не ригористы, не педанты и не изуверы. Человек есть человек и не может обойтись без человеческого.

Страшно иное: страшно то, что люди наших дней не хотят иного, что они ожесточились в отрицании духа и любви, что они создали воинствующий мировой центр, хотящий словом и примером, лукавством и преступлением, мукой, нищетой, страхом и кровью навязать всему человечеству уклад бездуховный и противолюбовный, навязать всем людям слепоту безбожия и ожесточенность в этой слепоте.

И еще страшно то, что человечество видит эту затею и в большинстве своем безразлично молчит или предательски способствует этой затее.

Вот где дно современного кризиса. Вот где раскрывается природа современного безбожия -- в его упоенной воинственности. И, видя это дно и эту воинственность, разумея всю опасность этого процесса и приветствуя разумом и волею, и сердцем всякую благородную попытку противостать этому соблазну и остановить его победное шествие,-- мы должны, мы призваны внутренне подготовить себя к борьбе с этим безбожием, научиться побеждать его духом и любовью -- ив себе, и в других, и уразуметь его внутреннюю обреченность.

Об этой-то обреченности я и поведу теперь речь.

Глава вторая

Все то, о чем я говорил до сих пор, исследуя нашу основную тему "Кризис безбожия", составляло как бы оборону. Нападение шло не от нас. Нападение идет от безбожников. Это они утверждали, что "веровать в Бога глупо и вредно", а мы исследовали их базу, проникали в их тыл, устанавливали слабые места их фронта и наносили им парализующие удары.

При этом мы установили следующее:

1. Опыт человека не единообразен, а многообразен.

2. Он должен верно соответствовать воспринимаемому предмету.

3. Неверный акт уводит от предмета, он не дает человеку ни малейшего права судить о предмете -- есть он или нет его, и если есть, то каков он.

4. Бог воспринимается духом и любовью, а современные безбожники отрицают начало духа и любви.

5. Поэтому современные безбожники не могут судить о Боге; они слепы и бессильны; отрицание их несостоятельно, а воинственность их стремится навязать другим их собственную слепоту.

Но все это лишь оборона.

Теперь довольно. Нам пора самим перейти в наступление. В этом наступлении неизбежно будут две стороны: сторона аргументов и сторона жизненных поступков. И я думаю, что никто не будет сетовать на меня, если я сегодня буду говорить только об аргументах.

Мы возвращаем безбожникам их тезис:

-- в Бога верить не глупо, а разумно и мудро;

-- в Бога верить не вредно, а окрыляюще, благодатно и спасительно;

отрицать же Бога преглупо и презловредно.

Почему? Потому что общение с Богом есть

-- главный источник творческого вдохновения;

-- главная опора настоящей, истинной науки;

-- главная основа чистой и могучей совести;

-- месторождение окрыленного гениального искусства;

-- неколеблющийся фундамент благородного государственного и политического правосознания;

-- абсолютная основа характера;

-- живой источник любви, доброты, жертвенности и социальности;

-- величайшая гарантия волевой дисциплины и беззаветной храбрости.

Вера в Бога есть главное и единственное, что может освятить земной труд человека, осмыслить его строительство и его хозяйство, вдохнуть в процесс хозяйствования дух творчества, художества, качественности, дух доброты, справедливости и щедрости. Русская пословица давно высказала это: "без Бога -- ни до порога" и была права и мудра в этом. И обратно: там, где воцаряется безбожие -- иссякают глубочайшие и чистейшие ключи духа, питающие и освящающие жизнь человека на земле.