Этьен Жильсон - Избранное: Христианская философия

Естественное безразличие свободы состоит в том, что она может выбирать как одно, так и противоположное этому. Или, хотя рациональным суждением одно признается более предпочтительным, чем другое, тем не менее [свободный выбор] может склониться к любой из двух противоположностей; и ни к одной из них он не принужден никакой необходимостью. Мы хотим понять это так же, как определили Отцы Тридентского собора: "свободный выбор человека может принимать (assentili) таким образом, что может и отвергать (possit dissentire), если захочет". Однако мы даже не делаем предпочтения ни одной из сторон в той контроверсии, коротая уже давно занимает в [различных] школах великие и острые умы, укрепленные католической истиной.

Другое безразличие, когда воля имеет власть над желанием каждого из противоположных решений, так что она не пристрастна ни к одному из них, но готова к тому и другому в равной степени, что по-гречески называется ισορροπίαν, а по-латыни aequilibrium (равновесие). Так, когда мы можем достигнуть того, к чему стремимся, двойным, одинаково удобным для нас, путем, мы склонны не более к одному, чем другому; но свобода избирания (eligendam) абсолютна».

«Такой вид безразличия может или полностью отсутствовать, или присутствовать в большей или меньшей степени, но это не наносит ни малейшего ущерба первому виду [безразличия], который составляет сущность свободы. Естественные склонности, присущие нам с рождения, привычки, закрепленные их использованием в постоянном повторении одних и тех же действий, болезни и потрясения всякого рода часто действуют на нашу волю и, подобно грузу на чашах весов, склоняют ее в одну из сторон. Итак, пусть просвещенный читатель запомнит, что есть одно безразличие, врожденное и присущее [нам], которое называют безразличием выбора', и есть другое безразличие, случайное, которое можно называть безразличием склонности, или состояния. Таким же образом и детерминация или необходимость, которая соответствует этим видам безразличия, двояка: один ее вид — абсолютная [необходимость]. Та, которая устраняет естественное и ουσιώδη безразличие свободы, поэтому абсолютная необходимость есть как простая [т. е. как таковая] так и насильственная; однако [насильственная] необходимость никогда не затрагивает внутреннюю (врожденную) волю, и поэтому она никогда не уничтожает свободу; говорят только по предположению и чисто гипотетично (fictione sola) и ύποθετικως(гипотетично (греч.)) , что если бы она существовала бы в природе вещей, то [это та необходимость], которая направляет волю и уничтожает свободу. Другой вид есть детерминация κατά τι(относительно чего-то (греч.) ) и в некотором отношении (quadamtenus) , или как обычно ее называют в схоластике, относительно чего-то (secundum quid). К нему следует отнести любую силу и необходимость, производящие принуждение извне и насильственно побуждающие волю: например, страдания души и тела, страхи перед внезапными несчастиями или предполагаемыми опасностями; сюда относятся также неудержимые движения вожделения, которые называют страстями, и бесчисленный род других причин, которые часто ослабляют устойчивые души, но не лишают полностью волю свободы избирания (eligendi libertatem), не детерминируя абсолютным образом ее свободный выбор. Поэтому воля и душа человека удерживается в состоянии рабства, противоположном настоящей свободе, когда человек, опутанный пороками, влечется к служению греху и Сатане, и чувствует это своим сердцем, испытывая внутреннюю борьбу, которую испытывал и от которой стенал даже великий апостол (Рим. 7). Однако с какой бы великой силой и напором ни сотрясало волю все это, как бы стремительно ни влекло [к бездне], оно никогда не движет волю без ее согласия и не лишает ее безразличия, т. е. права и возможности выбирать любую из альтернатив».

можно полностью отнять.

«Это — поскольку оно отмечено и поставлено на вид как вознаграждение за проделанную нами работу — пусть примет во внимание тот, кто умеет поворачивать аргументы совершенно противоположных учений к тому единственному пункту, что в них определение и природа свободы лишены безразличия. Существуют четыре абсурдных опровержения [доктрины] нового догматика (Янсения), и как бы заключения общепринятого мнения, которые с легкостью разбиваются с помощью установленной нами двойной природы безразличия. Нет необходимости разделять [эти опровержения] и рассматривать их по отдельности. Ведь у всех них одна и та же сила, и разрешаются они единым возражением.

Итак, он говорит, что если считать природой свободного выбора безразличие, то из этого следует, что все то, что увлекает волю в одну из сторон, противоречит свободному выбору, потому что оно лишает волю безразличия к действию и заставляет ее действовать или бездействовать, хотеть или не хотеть. Таковы движение вожделения, а также все навыки и привычки души, и хорошие, и плохие, которые совершенно не совместимы с этим равновесием безразличия. Даже ребенку совершенно ясно, какой это пустой вздор (cassa sint et ludicra). Ведь не одно и то же безразличие воли относится к сущности свободы и принуждается и умаляется этими обстоятельствами, но только то безразличие, которое есть акцидентальная степень совершенства воли. Так как изначально и по своей природе безразличие не более подходит к одобрению, чем к отвержению чего-либо, но находясь в индивидууме, оно требует только одного: чтобы вне зависимости от любой необходимой детерминации индивид принимал что-либо таким образом, чтобы иметь возможность это и отвергнуть, если он захочет; т. е. воля может быть движима и двигать саму себя в любом из альтернативных направлений. Таким образом, одним ударом этого краткого ответа поколеблен весь род вышеуказанных аргументов, так как этим доводом усмиряются даже те, кто поднимал самый большой шум».

В русском издании сочинений Декарта (т. 2, с. 496–500) это письмо приведено с сокращениями. Перевод же данной цитаты там прямо противоречит как тексту письма Декарта, приведенному у Жильсона (il ne me semble pas que la mienne en soi fort éloignée), так и последующему рассуждению Декарта и комментарию Жильсона. Вероятно, в русское издание вкралась опечатка, изменившая смысл на противоположный («…я предполагаю, что оно (мнение Пето. — Перев.) очень далеко от моего»).

Декарт Р. Указ. соч. Т. 2. С. 498.

ведь тот, кто желает, может пожелать другого, если захочет.

из большой ясности разумения проистекает большая склонность воли.

Ср.: Декарт Р. Указ. соч. Т. 2. С. 498: выражение «suspendre son jugement» переведено здесь как «воздержаться от суждения», что представляется нам неадекватным, поскольку речь идет именно об «отмене» или «взятии назад» ранее принятого суждения. В самом деле, если бы речь шла о «воздержании от суждения», то бессмысленно было говорить о «противоположном суждении»: чему оно было бы противоположно, если мы воздерживались и не выносили никакого суждения?!