В. Васильев - История философии: Учебник для вузов

Следующий период в развитии стоического учения (II — I вв. до н. э.) называется Средняя Стоя в противоположность предшествующему периоду Древней Стои. Он представлен двумя основными фигурами, Панецием(? 185 —108 гг. до н. э.) и Посидонием(? 135 — 51 гг. до н. э.). Этот период характеризовался отходом от некоторых положений древнестоической догматики, эклектизмом, т. е. сочетанием стоических доктрин с отдельными элементами учений Платона и Аристотеля, ориентацией на Рим как на новый центр цивилизации.

Наконец, последним важным этапом стал так называемый «римский стоицизм» (I — II вв. н. э.), представленный именами Сенеки, Мусония Руфа, Эпиктетаи императора Марка Аврелия.Логическая и физическая стороны стоического учения в этот период практически не разрабатываются. На первый план выходит этика стоицизма понимаемая, прежде всего, как практическое искусство, нацеленное на достижение счастливой жизни. Концептуальных изменений в этот период внесено практически не было, однако богатые мыслью и хорошо написанные произведения римских стоиков становятся с того времени важнейшей частью европейского культурного наследия. Тогда как о Древней и Средней Стое мы можем судить исключительно по фрагментам и цитатам у других авторов, сочинения римских стоиков, почти полностью сохранившиеся, входят в золотой фонд европейской и мировой литературы. Они влияют и на писателей поздней Античности, на моралистов Средневековья и Возрождения, продолжая оставаться ориентирами морали и хорошего стиля для многих мыслителей и писателей Нового времени. Именно благодаря им вошло во все новые языки слово «стоик» с его своеобразным значением.

Разделение философии.

Мудрость(σοφία) определяется стоиками как наука (επιστήμη) о вещах божественных и человеческих. Философия же — как упражнение в необходимом искусстве, необходимым же, согласно стоикам, является добродетель, которая делится на три части: физическую, этическую и логическую. Соответственно, на три части делится и философия. Такое трехчастное деление было впервые предложено учеником Платона Ксенократом, за которым и последовали в этом стоики. Они иллюстрировали это деление сравнениями. Если уподобить философию живому существу, то логика будет костями и жилами, этика — плотью, а душа — физикой. Если сравнить философию с яйцом, то логика будет скорлупой, этика — белком, а физика — желтком. Если сравнить с плодоносным полем, то логика — это ограда, плод — это этика, а земля и деревья — физика. Впрочем, иногда соответствия менялись. Например, стоик Посидоний называл этику душой живого существа и желтком яйца, а физику — плотью и белком. Эти части не отделены друг от друга, но находятся во взаимосвязи. Более подробное деление философии было предложено Клеанфом. Он делил философию на шесть частей: диалектику, риторику, этику, политику, физику и теологию.

Логика.Поскольку греческое слово λόγος значило одновременно «слово» и «разум», стоики, создавая свою логику, уделяли огромное внимание как мышлению, так и языку. Логика делилась на две части, риторику и диалектику, которые не противопоставлялись друг другу, как это было, например, у Платона. Риторы говорят более развернуто то, что диалектики выражают более сжато. Зенон поэтому сравнивал диалектику с кулаком, а риторику — с ладонью. Некоторые стоики помимо диалектики и риторики включали в логику учение об определении и учение о канонах и критериях. Риторика делилась на три части: совещательную, судебную и восхваляющую. Диалектика делилась на учение о звуке (грамматика) и о том, что звук обозначает. В грамматике стоики подытоживают и обобщают результаты, достигнутые предшествующими философами, в первую очередь Аристотелем. Стоики разрабатывают общее учение о языке, теорию падежей [7] Именно им мы обязаны употребительными во всех европейских языках названиями падежей (именительный, родительный, дательный, винительный). , теорию частей речи [8] Стоики выделяли имя, сказуемое, глагол, связку и артикль. , теорию времен глагола, основы теории стилистики. Их понимание языка основывалось на учении о его природном характере, поскольку первые слова возникли, согласно стоикам, из подражания вещам. В связи с этим стоики занимались еще и этимологическими штудиями.

Критерием истины, по стоикам, являлась так называемая «каталептическая фантазия» (φαντασία καταληπτική) или просто «восприятие» (κατάληψις). Что это такое? По Зенону, процесс познания начинается тогда, когда мы получаем извне некий импульс, толчок. Этот толчок действует на нашу душу, запечатлеваясь на ней. Такое запечатление называлось стоиками фантазией. Надо отметить, что до этого внешнего воздействия наша душа является пустой, как белый лист бумаги до письма или как воск до тиснения на нем печати. После того как состоялось запечатление, следует согласие (συγκατάθεσις) или несогласие с ним, что относится к ведению нашего духа. Мы можем согласиться или нет, мы свободны принять или отвергнуть образ, полученный нами извне. Если этот образ имеет в самом себе свидетельство той вещи, от которой он произошел, т. е. если он ясен и отчетлив, не вызывает никаких сомнений, то в случае согласия на него, в случае его приятия возникает восприятие или «каталепсис» (κατάληψις). Это восприятие похоже на то, что мы испытываем, захватывая рукой какую-либо вещь, т. е. оно обеспечивает нам прямое и непосредственное касание вещи. Наконец, получив такое восприятие, мы проверяем его разумом. Если оно не будет разумом опровергнуто, возникнет знание. Если же будет опровергнуто, возникает неведение. Зенон демонстрировал отношение этих этапов нашего познания посредством руки. Так, открытая ладонь символизирует первоначальный образ, отпечатлевшийся в нас. Когда мы немного сгибаем пальцы, это означает наше согласие на этот образ. Когда мы сжимаем руку в кулак, это значит восприятие. Наконец, когда мы ладонью левой руки обхватываем этот кулак, мы получаем образ научного знания, знания, обладать которым может только мудрец. Таким образом, началом нашего познания является действие извне, в котором мы не свободны. Но мы можем принять или отвергнуть образ, появившийся в нас. В этом проявляется наша свобода. Если мы сочтем, что этот образ ясно свидетельствует о той вещи, от которой он произошел, и дадим на него согласие, мы получим восприятие, которое затем должно пройти проверку разума. Критерием истины в этой схеме является восприятие, т.е. тот образ, который ясно сообщает о породившей его вещи, и который получил одобрение.

Несколько иначе эта схема познания представлена у Хрисиппа. По Хрисиппу, критерием истины является не восприятие, состоящее из каталептической фантазии плюс одобрение, но сама каталептическая фантазия. Дело в том, что эта последняя, по Хрисиппу, с необходимостью принуждает нас к согласию. Если мы восприняли нечто каталептически, то согласие следует автоматически. Поэтому нет смысла говорить о критерии истины как соединения каталептической фантазии и одобрения. Однако и он признавал все же возможность случаев, когда некоторые дополнительные обстоятельства заставляют нас отвергнуть каталептическую фантазию. Так, когда в трагедии Еврипида «Алкеста» Геракл возвращает Алкесту из Аида и приводит ее к Адмету, ее мужу, тот, несмотря на ясность и несомненность образа Алкесты, не соглашается, что перед ним именно его жена, поскольку он знал, что она в Аиде, откуда не возвращаются. Значит, в определенных обстоятельствах каталептическая фантазия все же не может получить одобрения.