В. Васильев - История философии: Учебник для вузов

Таким образом, использование понятия «акта бытия» позволило Фоме Аквинскому, во-первых, выразить то, что привходит к сущности каждой вещи в момент ее сотворения, а именно бытие, сообщаемое ей Творцом, являющимся причиной всякого существования, и, во-вторых, обосновать радикальное отличие чистого бесконечного Бытия от бытия конечных вещей, ограниченного той или иной формой. Согласно Фоме, Бог есть акт бытия, благодаря которому все вещи получают существование, т. е. становятся вещами, о которых можно сказать, что они есть. В Боге нет никакого нечто, которому может быть приписано существование, утверждает Фома, его собственное бытие и есть то, что Бог есть. Такое бытие лежит вне всякого возможного представления. Мы можем установить, что Бог есть, но мы не можем знать, что он есть, поскольку в нем нет никакого «что»; а так как весь наш опыт касается вещей, которые имеют существование, мы не можем представить себе бытия, как такового, не относящегося ни к чему: «Поэтому мы можем доказать истину высказывания «Бог есть», но в этом единственном случае мы не можем знать смысла глагола «есть» (Сумма теологии, I, вопрос 3, параграф 4, ответ на второе возражение). Человеку доступно лишь знание сотворенных вещей, являющихся не простыми, а составными, т. е. составленными и сущности и существования. Глагол «есть» применительно к единичной субстанции указывает на конечное, ограниченное формой (сущностью) бытие (существование). В противоположность вещам бытие Бога бесконечно; не будучи ограничено каким-либо определением, оно находится за пределами любого возможного представления и совершенно невыразимо.

Платоническо-августинианское представление о человеческой душе как независимой от тела духовной субстанции, обладающей способностью непосредственно созерцать вечные несотворенные истины (т. е. божественные идеи) в свете божественного «просвещения» (лат. illuminatio), Фома заменяет восходящим к Аристотелю понятием души как формы тела. Душа, соединенная с телом, не обладает способностью непосредственного усмотрения Бога и содержащихся в нем виртуально, а не реально, божественных замыслов — вечных идей (отождествляемых у Фомы с universalia ante res, т. е. букв. «пред-субстанциальными универаслиями»); вместе с тем для нее всегда существует путь рационального постижения, которое со своей стороны представляет собой результат совместной деятельности чувств и интеллекта: «По закону своей природы человек приходит к умопостигаемому через чувственное, ибо все наше познание берет свой исток в чувственных восприятиях» (Сумма теологии, I, вопрос 1, параграф 9. Перевод С. С. Аверинцева). Воздействие субстанциальных форм единичных вещей (universalia in re — «субстанциальные универсалии») приводит к образованию в душе их чувственных образов-подобий, от которых естественный интеллект абстрагирует совокупность существенных характеристик материальных вещей в виде общих понятий — универсалий (universalia post res — «постсубстанциальные универсалии»).В своей познавательной деятельности интеллект руководствуется первыми принципами, составляющими начала всякого знания, например логическими законами. Эти принципы виртуально предсуществуют в душе, но окончательно формируются интеллектом только в процессе познания чувственных вещей. Поскольку человеческий разум не имеет адекватного представления о божественной сущности, тождественной с существованием, то невозможно прямое доказательство существования Бога, которое опиралось бы на анализ содержащегося в интеллекте понятия о совершеннейшем Существе («онтологический аргумент» Ансельма Кентерберийского). Однако возможны косвенные доказательства, исходящие из рассмотрения творений. Фома Аквинский формулирует пять таких доказательств (лат. quinque viae, «пять путей», или «пять доказательств»): 1) ex motu, «от движения»; 2) ex ratione efficientis, «от производящей причины»; 3) ex contingente et necessario, «от необходимости и не-необходимости»; 4) ex gradibus perfectionis, «от степеней совершенства»; и 5) ex gubernatione rerum, «от божественного руководства вещами».

В первом доказательстве Фома идет от вещей, которые «движутся» (перемещаются, качественно и количественно изменяются, возникают, уничтожаются), т. е. тем самым стремятся к реализации множества разнообразных потенций, к существованию «вечного неподвижного Перводвигателя», лишенного всяческой материальности и потенциальности; во втором — от существования порядка или иерархии действующих причин к существованию первой первопричины, ничем никогда не обусловленной; в третьем — от существования вещей, способных обретать бытие и утрачивать его (не существующих с необходимостью), к существованию абсолютно необходимого Существа; в четвертом — от существования степеней совершенства в конечных вещах к существованию сущего, являющегося причиной всех ограниченных совершенств; и в пятом — от целевой причинности в материальных вещах к существованию Разума, ответственного за порядок и благоустройство в мире. Общий ход рассуждения здесь таков: наличие сущих вещей и таких их существенных характеристик, как движение, относительное совершенство и т. д., предполагает, что существуют причины, обусловливающие бытие как вещей, так и присущих им свойств; ряд причин, порождающих вещи и свойства вещей, должен быть с необходимостью ограниченным, так как иначе ничто никогда не смогло бы в действительности произойти; следовательно, заключает Фома, бытие сотворенных вещей предполагает наличие некой извечной и бесконечной Первопричины, которая есть, по слову Писания, всемогущий и непознаваемый Бог.

Бытие сотворенных бестелесных вещей (в первую очередь ангелов и человеческого интеллекта, т. е. разумной части души) представляет собой нечто значительно более сложное и неустойчивое по сравнению с неизъяснимой божественной простотой истинно сущего бытия из-за различия между их сущностью и существованием; что же касается материальных субстанций, то для них характерна двойная составленность: из материи в соединении с формой и бытия, соединенного с «чтойностью», т. е. опять-таки сущности и существования. В человеке бессмертная и бестелесная сущность — мыслящая душа — одновременно выполняет функцию формы по отношению к смертному телу: она сообщает конкретному телу существование («одушевляет» его), получив его прежде от Бога — чистой «деятельности бытия» (лат. actus essendi). Каждая вещь, по Фоме, обладает единственной формой своегобытия, определяющей всю совокупность ее родовых и видовых характеристик, т. е. «чтойность» субстанции: «Одна вещь имеет одно субстанциальное бытие. Но субстанциальное бытие сообщается субстанциальной формой. Следовательно, одна вещь имеет только одну субстанциальную форму» (Сумма теологии, I, вопрос 76, параграф 4. Пер. С. С. Аверинцева). Индивидуальное различие тождественных по виду вещей обусловлено первой материей, выступающей у Фомы в качестве принципа индивидуация.