Аркадий Лукьянов - Историко-критическое введение в философию естествознания

Строго говоря, размышляет он, следует отличать "закон духовного мира" от закона материального мира. Но такое различение возможно только с позиций более высокого принципа, принципа долга. Сфера долга, конечно, в определённом отношении схожа с материальной сферой. Как и в материальном мире, в мире долга я охватываю своей "согласной с долгом волей ряд необходимых и неизбежных следствий" и делаю это именно так, "как будто бы они уже существовали" (Фихте И.Г. Назначение человека. - СПб., 1906. - С. 174). "Разница лишь в том, - продолжает Фихте, - что я не могу определить их как следствия в материальном мире, т.е. знаю только, что они будут, но не знаю, каковыми они будут" (Там же) .

"Воля, продолжает настаивать Фихте, - должна действовать просто сама через себя, без всякого ослабляющего её проявление орудия, в совершенно однородной с нею сфере, как разум на разум, как духовное на духовное" (Там же. - С. 174) (Подч. мной. - А.Л.). Такая трансцендентальная точка зрения была для Фихте единственной формой, в которой он мог установить возможность неограниченной автономии человека на основе современного знания. Природа у него не стала подлинным предметом наукоучения. Бесконечность природы исчезает в наукоучении вследствие силы нравственного закона. В лекциях "О назначении учёного" Фихте патетически восклицает: "Я смело поднимаю голову, обращаясь к грозным скалистым горам и к бушующему водопаду со словами: я вечен, я противоборствую вашей мощи. Обрушьтесь все на меня, и ты, земля, и ты, небо, смешайтесь в диком смятении... Одна моя воля со своим твёрдым планом должна мужественно и спокойно выситься над развалинами мира, так как я принял моё назначение, и оно прочнее, чем вы, оно вечно, и я вечен, как оно" (См.: Фихте И.Г. О назначении учёного /Пер. с нем. Б.В. Яковенко. Иоганн Готлиб Фихте. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. Изд-е подгот. П.П. Гайденко. - М.: Ладомир, 1995. - С. 504).

Итак, в целом Фихте волюнтаристически обращается с природой. Но он всё же разграничивает уровни её постижения. Когда речь идёт о естественнонаучном постижении природы, то Фихте действует осторожно, и его мышление в этой области почти целиком определяется Кантом. Когда же речь заходит об объяснении природы сточки зрения практического наукоучения, то Фихте чаще всего видит в ней средство для осуществления нравственной воли. Фихте, как показал в своей магистерской диссертации Б.П. Вышеславцев, выстраивает целый ряд понятий, так или иначе описывающих процесс нарастания воли в природе: "влечение", "томление", "хотеение" (См.: например, главу "Категории природы как условия возможности свободы" //В кн.: Вышеславцев Б.П. Этика Фихте. М., 1914 и т.д.). Достаточно скучными являются рассуждения Фихте о том, как в природе организуется воля, какие ступени она проходит, каким формам организации материи данные ступени соответствуют. И, в конце концов, мы получаем не природу во всём бесконечном многообразии её форм движения, а всё ту же самую волю, которая жаждет освободиться от всего чувственного, т.е. стать чистым духом. Не случайно Маркс и Энгельс писали, что учение Фихте о "Я" есть "метафизически переряженный дух в его оторванности от природы..." (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. - С. 154).

Однако, необходимо отметить следующее. Создавая трансцендентальное учение о природе, Фихте не злоупотреблял категориями духовного и духовности. По его мнению, существование духовного требует иных для своего описания понятий, чем естественнонаучные. В процессе исследования естественных наук Фихте шёл вслед за Кантом и смог в силу этого высказать целый ряд философских идей, обладающих и по настоящий день методологической ценностью. Вместе с тем, настаивая на чисто трансцендентальном подходе к изучению природы, он абсолютизировал значение фактора воли, полагая, что различные формы организации природы служат лишь средством для осуществления нравственной цели. В результате этого он, вероятнее всего, так и не смог до конца преодолеть натурфилософский подход к природе.

Тем не менее, в защиту Фихте надо сказать, что, включая природу в структуру универсальной духовной деятельности, он исходил прежде всего из интересов свободы, свободной личности.

Создавая учение о духовном, Фихте полагал, что осуществляет подлинную дедукцию пространства и времени. Но в действительности реального времени и пространства он так и не коснулся. Его Абсолютное "Я" или "чистый дух", как признавали некоторые современники, оказалось не более, чем фразой (J.G. Fichte im Gesprach... Bd. 4. - S. 259).

Кант иронизировал над теми, кто стремился постепенно сделать материю всё более истонченной, предполагая, что "будто таким образом они придумали духовную и тем не менее протяжённую сущность" (Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 1. М., 1965. - С. 338). К Фихте данное замечание имеет непосредственное отношение, поскольку он хотя и отказывается, как от излишнего, того дополнения к своей системе, что душа как форма созерцания творческого воображения является протяжённой (См.: Фихте И.Г. Факты сознания. - С. 62), это заявление выдаёт его с головой. "Фихте, - как подчёркивает К. Фишер, хочет вывести пространство и время, как основные формы созерцания, из теоретического "Я": пространство, как необходимое самосозерцание знания, материю, как необходимое, требуемое практическим Я, препятствие и сопротивление" (Цит. по: Фишер К. История новой философии. Т. 6. - С. 725).

Заключив природу в "Я", в "дух", поздний Фихте говорит о ней, как о "данном бытии", которое внешнему чувству является как бытие в себе: "его можно усмотреть не в его бытии, а в его становлении и возникновении из другого (т.е. из духа. - А.Л.), которое в нём только связано и сковано... Следовательно, в этом возникновении бытия видно не бытие, а связанные в бытии, без сомнения, свобода, жизнь, дух. Это новое чувство и будет именно чувство, воспринимающее дух; чувство, для которого существует только дух, ничто другое, в котором и другое, данное бытие, принимает форму духа и в него превращается (подч. мной. - А.Л.), для которого поэтому бытие в его собственной форме в действительности исчезло" (Fichtes J.G. Einleitungsvorlesunger in d. Wissensch. (1813). - S.W. Bd. 1. - S. 19). Природа, которая у Фихте существует только в процессе становления и возникновения, есть форма "связанного" духа, бессознательная деятельность "Я", а конкретнее, деятельность продуктивной способности воображения.

Итак, фихтевское Абсолютное "Я", или чистый дух, есть необходимая предпосылка природы. В то же время, поскольку Я следует из природы, как из своего собственного имманентного предусловия, оно является продуктом природы, но не действительной природы, а "истончённой", т.е. такой, "какой она является общему взгляду, в этом виде она стремится разбить вдребезги Я, чтобы воспарить над ним как абсолютно полое "Я" (J.G. Fichte im Gesprach... Bd. 5. - S. 10). "На вершине его (Фихте. - А.Л.) системы, - писал Баггезен Рейнгольду, - я могу представить чистую душу" (Ibid.: Bd. 4. - S. 260). Эта "чистая душа" или "Абсолютное Я" начинается с абсолютной пустоты и в этом заключается его богатство" (Ibid.: Bd. 5. - S. 10).