В Кузнецов - Философия

Внутри неопозитивизма возникает идея своеобразной "реабилитации" метафизики, которую пытается осуществить К. Поппер, с именем которого связывают постпозитивистское направление в современной философии. Поппер подвергает критике неопозитивистский принцип верификации с общих философских позиций, ставя вопрос о природе рациональности в целом и механизмах развития научного знания. С точки зрения Поппера, принцип верификации в качестве критерия для определения научности или ненаучности теории не выдерживает никакой критики и представляет собой искусственное построение, не имеющее отношения к проблеме установления истины. Фактически философ ставит проблему соотношения абсолютной и относительной истин. Действительно, человек лишь объявляет истинным некоторое полученное им знание на основании им же выдуманных критериев. Однако "ни непротиворечивость, ни подтверждаемость эмпирическими данными не могут служить критерием истины. Любую фантазию можно представить в непротиворечивом виде, а ложные верования часто находят подтверждение" [13]. Таким образом, истина не столько выявляется человеком раз и навсегда (согласно каким-то критериям), сколько представляет собой некоторую цель, которая оправдывает само научное познание. Ученый стремится к истине, он должен быть уверен в ее достижении. Для этого конструируются различного рода критерии истинности, которые заведомо носят либо предметный, либо, напротив, самый общий характер. Принцип верификации и является одним из искусственно сконструированных критериев. Выполнить его несложно, так как наука вращается в выдуманном логическими позитивистами методологическом кругу и мир оказывается "наполнен верификациями".

70

По мнению Поппера, философия и наука представляют собой совершенно различные образования и в качестве критерия их различения должен выступать не принцип верификации, а принцип фальсифицируемости научных теорий. "Полная обоснованность и достоверность в науке недостижимы, а возможность частичного подтверждения не может отличить науку от ненауки" [14]. Философ же осознает недостижимость истины, а значит, и условность критериев ее подтверждения. Поэтому, с этой философской позиции, путь к истине в науке есть постоянное отбрасывание ложных знаний (включая и положения науки, ставшие неистинными). Теория считается научной, если класс ее потенциальных фальсификаторов не пуст, например теория относительности А. Эйнштейна. Чем больше класс потенциальных фальсификаторов, тем в большей степени теория фальсифицируема, т.е. тем в большей степени она несет истинную информацию о мире. И напротив, тем в меньшей степени она говорит о реальности. В качестве примера последнего Поппер приводит философскую концепцию марксизма. Изначально эта концепция обладала признаками научности, так как ряд ее высказываний подвергался хотя бы возможности опровержения. Однако при обнаружении противоречащих фактов ее попытались "спасти" (тем самым нарушая принцип фальсифицируемости) путем объяснения противоречащих теории фактов в рамках новой более широкой концепции (марксизм-ленинизм) [15].

Если последовательно проводить аргументацию К. Поппера, то данная методологическая установка, как и критикуемая им программа логических эмпиристов, противоречила истории и самой логике развития науки, в которой ученые как раз во многих случаях пытаются "спасти" теорию, когда она приходит в столкновение с новыми фактами. В качестве одного из методов такого "спасения" как раз и выступает ее предметное расширение или изменение системы ее гносеологических предпосылок. Как отмечает Т. Кун, ученый никогда не рассматривает аномалии как контрпримеры. Они "могут в лучшем случае помочь возникновению кризиса или, более точно, усилить кризис, который давно уже наметился... Ученые "будут изобретать бесчисленные интерпретации и модификации их теорий... для того чтобы элиминировать явное противоречие" [16].

Наконец, философия, по Попперу, конечно, не может быть наукой, так как ее высказывания неопровержимы; но это вовсе не означает (как утверждают логицисты), что ее высказывания бессмысленны. Принцип фальсифицируемости лишь проводит "демаркацию" между философией и науками и вовсе не отбрасывает саму систему философских знаний как ненужную и бессмысленную. Более того, экзистенциальные высказывания, которыми оперирует философия и которые сами по себе, конечно, не фальсифицируемы, могут быть тем не менее фальсифицированы вместе с теорией, составной частью которой они являются. И тогда "экзистенциальное высказывание может увеличивать эмпирическое содержание всего контекста: оно может обогатить теорию, к которой принадлежит, и

71

увеличить степень ее фальсифицируемости, или проверяемости. В этом случае теоретическая система, включающая данное экзистенциальное высказывание, должна рассматриваться как научная, а не метафизическая" [17].

Таким образом, философия, и в этом одно из ее значений, стимулирует научный прогресс, несмотря на то что представляет собой умозрительную систему. Метафизические идеи указывают направления и тенденции развития науки. "От Фалеса до Эйнштейна, от античного атомизма до декартовских рассуждений о природе материи, от мыслей Гильберта и Ньютона, Лейбница и Бошковича по поводу природы сил до рассуждений Фарадея и Эйнштейна относительно полей сил - во всех этих случаях направление движения указывали метафизические идеи" [18]. Необходимость философии связана также и с психологическими причинами. Ученый должен верить в свою творческую деятельность и в возможность постижения истины. Следовательно, он должен верить в те умозрительные построения, с которых начинается построение научной теории и которые могут быть "весьма неопределенными" и "неоправданными с точки зрения науки", носить "метафизический характер" [19]. Философия не имеет, конечно, специфического метода исследования, но она основана на общем методе, который Поппер обозначает как "метод рациональной дискуссии" [20]. И именно для философии он приобретает особое значение, ибо она может участвовать в любых дискуссиях, тогда как ученый ограничен рамками своего предмета.

Таким образом, "реабилитация метафизики" К. Поппером, безусловно, имела место, но не в решении проблемы сущности философии, которая трактуется им в типично сциентистском духе. Предмет философии им резко ограничивается, в данном случае сводится к выполнению ею критической функции. Самое большее, на что способна философия, - это быть умозрительной предпосылкой формирования научных идей. Поэтому, как отмечает М. Вартофский, "Поппер, в сущности, лишь модифицирует позитивизм, расширяя его представления о том, что считать осмысленным... хотя Поппер и признает эвристическую и методологическую ценность метафизической традиции, он не может понять, почему она имеет эту ценность" [21]. Основное его достижение в этой области - это более широкое обоснование рациональности, позволяющее и философию рассматривать как вид рациональной деятельности и не сводить последнюю только к эмпирическим критериям. По замечанию П. Раймонда, "Поппер воскрешает идеализм... превращая логический эмпиризм в философский эмпиризм, и теряется в понимании отношений, выраженных теориями" [22].