Виктор Канке - Основы философии

Подлинный ученый не стоит в стороне от этических, равно как и эстетических, ценностей. Он всецело принимает их достоинства. Для ученого истина — это знак добра (и красоты).

Взаимоотношения философии и науки имеют длительную историю. В античности и средневековье их почти не различали. Наука была развита по сравнению с теперешним ее состоянием весьма слабо. Еще только вырабатывались, в том числе и в философии, принципы всестороннего как теоретического, так и экспериментального обоснования знания.

В Новое время, главным образом благодаря работам Декарта и Гегеля, было введено представление об универсальной науке, каковой и считали философию; остальные науки выступали как части философии. Это спокойное согласие философии и науки продолжалось недолго. С одной стороны, в самой философской среде возникло движение против признания философии наукой, поскольку, как считали некоторые (Шопенгауэр, Ницше), она жизненней всякой науки, она есть искусство. С другой стороны, чувствовалось давление наук на философию. В рамках неопозитивизма (XX век) философия уже не считалась наукой, ибо у нее нет самостоятельной экспериментальной базы и она не занимается истиной.

В наши дни каждое из двух утверждений — «философия — это наука» и «философия не является наукой» — имеет своих сторонников. Однако, как нам представляется, противостояние сторонников и противников признания философии наукой в настоящее время отнюдь не обязательно. И вот почему.

Во-первых, выяснено, что в науке содержатся философские положения. Правомерность этих положений определяется среди прочего и экспериментами. Вместе, например, с математикой философские положения также подвергаются проверке. Так, физическими экспериментами подтверждается не только физика, но и математика, и философия, которая в ней содержится.

Во-вторых, философия только навредила бы себе, если бы она признала неприемлемыми требования обоснования достоверности философского знания. В философию нельзя допускать необоснованное знание — так считает большинство философов. Но это означает, что ценности науки — вместе с тем ценности философии.

В-третьих, надо признать, что научный характер философии ни в коей мере не противоречит ее богатому эстетическому и этическому потенциалу. В науке, например математике и физике, тоже присутствуют эстетические и этические ценности, но не в таком ярком виде, как в философии.

Философия имеет научное содержание, поэтому она является наукой. Но наряду с научным философия обладает также эстетическим и этическим содержанием.

Из четырех главных современных философских движений — аналитизма, феноменологии, герменевтики и постмодернизма — наиболее продуктивно философией науки занимается аналитизм. Феноменологи разрабатывают общую теорию познания, ее влияние на современную науку пока еще не очень значительно. Что касается герменевтики и постмодернизма, то их влияние сказывается сколько-нибудь существенно только в области гуманитарных наук. Будущее этого влияния остается пока неясным.

В «Фаусте» Гёте происходит разговор между ученым Фаустом и его подругой Гретхен. Гретхен: «А теперь скажи, как ты относишься к религии?». Фауст, не без смущения и вроде бы от чего-то защищаясь: «Не хочу никого лишать его чувства и его Церкви». Чистая и наивная Гретхен верит в Христа. Фауст же ведет себя уклончиво. Разговор между Гретхен и Фаустом — это своеобразная картина сложных взаимоотношений религии и науки. В данном случае мы говорим не о тех людях, которые просто-напросто не сведущи либо в религии, либо в науке. Для таких людей взаимоотношений религии и науки не существует, они признают что-то одно. Намного сложнее приходится тем, кто понимает достоинства как религии, так и науки. Можно ли их согласовать друг с другом, религию и науку — вот в чем вопрос.

В античности и средневековье на этот вопрос, как правило, отвечали утвердительно: «Конечно, можно и следует». Аристотель пришел к представлению о боге-первопричине. Средневековые мыслители везде видели проявление Божественного Разума, в чем их убеждала каждая новая открытая закономерность. Такой же позиции придерживались великие естествоиспытатели Нового времени — Кеплер, Ньютон, Лейбниц, Мопертюи. Постепенно, однако, ситуация стала меняться, все чаще ученые стали подчеркивать, что наука может обойтись без гипотезы Бога. В современном учебнике, например по физике, вы не встретите рассуждений о Боге. Основание — существование Бога нельзя подтвердить фактами.

В науке очень трепетно относятся к достоверности знания. Знание достоверно, если вы его хорошо обосновываете логическим путем и соответствующими экспериментами. Приведем на этот счет характерный пример. Современные физики считают, что элементарные частицы состоят из кварков, частиц, которые невозможно «оттащить» друг от друга, ибо силы их взаимного притяжения с увеличением расстояния между ними резко нарастают. Выходит, что кварк нельзя подобно электрону или позитрону «вытащить на белый свет» и провести над ним эксперименты. Тем не менее большинство физиков верят в существование кварков. Они рассуждают так: допустим, что кварки существуют, в таком случае в экспериментах должно быть это и это. Эксперименты дают как раз те результаты, которое были предсказаны. Значит, нет оснований отрицать существование кварков.

В случае же с религией экспериментальные методы бессильны в вопросе подтверждения или опровержения существования Бога. Бог, по определению, дан в его откровениях и чудесах. Экспериментально это нельзя не подтвердить, не опровергнуть. Поэтому неопозитивисты и аналитики не считают религию наукой. Но они и не собираются ее осмеивать, так как сознают, что религия — это культурный феномен, отказ от нее если не всегда, то, по крайней мере, в очень многих случаях равносилен забвению духовности. «Какими были бы наши чувства, если бы мы ничего не слышали о Христе?» — вопрошал Витгенштейн. Но что же в таком случае есть вера в Бога? В ответе на этот вопрос ученые, как правило, стремятся избежать всякой мистики. Вера в Бога — это чувство, считают многие аналитики, вера в Бога — это универсальная мысль о добре, полагают, между прочим вслед за Кантом, другие.

Итак, вера в Бога есть некоторая ценность, правомерность которой подтверждается не физическими экспериментами, а практикой жизни. Религия выступает некоторой устремленностью человеческого сознания, которое в отличие от искателей полезных ископаемых не вгрызается в толщу земли, а строит лестницу в небо. Нет никаких научных оснований препятствовать этому строительству. Отсюда родилась защищаемая многими учеными формула, согласно которой религия и наука не отрицают, а взаимодополняют друг друга. Нет необходимости противопоставлять науку религии или же возвышать одну над другой.