Элвин Тоффлер - ТРЕТЬЯ ВОЛНА

Нам необходимы многие новые службы — как традиционные, так и новаторские — для того, чтобы достойно познакомить одиноких людей. Некоторые теперь полагаются на объявления в рубрике «одинокие сердца» в журналах для поиска друга или спутника жизни. Можно не сомневаться, что скоро местное или соседнее кабельное телевидение начнет показывать видеообъявления, чтобы будущие партнеры могли увидеть друг друга. (У таких программ, можно предположить, будет весьма высокий рейтинг.)

Но следует ли службы знакомств ограничивать романтическими контактами? Почему не создать службы или места, куда люди могли бы прийти просто, чтобы встретить друга, а не любовника или потенциального спутника жизни? Общество нуждается в таких службах, и мы, пока они работают честно и с достоинством, не должны стыдиться их создавать и пользоваться ими.

На уровне долгосрочной социальной политики нам следует также быстро продвигаться к «телесообществу». Кто хочет восстановить общность, должен обратить внимание на социально фрагментирующие последствия высокой мобильности. Написав об этом подробно в работе «Шок будущего», я не стану повторять свою аргументацию [557]. Но чтобы чувство общности могло вписаться в Третью волну, необходимо, хотя бы выборочно, заменить переезды новыми системами коммуникации.

Общераспространенное опасение, что компьютеры и телекоммуникации лишат нас живых контактов и сделают отношения между людьми более отстраненными, наивно и упрощает проблему. В действительности вполне возможен обратный результат. Хотя некоторые отношения в учреждениях или на предприятиях могут ослабеть, семейные и общинные связи, вполне вероятно, укрепятся с помощью этих технологий. Компьютеры и средства коммуникации способны помочь нам в создании общности.

По крайней мере, они освободят большинство из нас от необходимости ездить на работу — этой центробежной силы, которая разобщает нас по утрам, вовлекает в поверхностные отношения на работе, ослабляя наши более важные социальные связи в семье и общине. Позволяя большому числу людей работать дома (или в близлежащих центрах занятости), новые технологии могли бы способствовать более теплой атмосфере в семье и более тесной, однородной жизни общины. Возможно, в будущем многие станут работать в оборудованном электронными устройствами загородном доме. И это может привести, как мы видели, к образованию новой семейной ячейки, работающей вместе, привлекающей детей, а иногда и посторонних.

Вероятно, пары, проводящие много времени за совместной работой дома в течение дня, захотят куда–нибудь пойти вечером. (Сейчас человек, приехавший с работы домой, чаще всего так устает, что отказывается выходить из дома.) Поскольку средства коммуникации начинают заменять поездки, мы можем ожидать, что расположенные по соседству ресторанчики, театры, пивные и клубы станут процветать, оживятся церковные приходы и деятельность групп добровольцев — и все это, или почти все, на уровне живого общения.

Собственно говоря, не следует пренебрежительно смотреть на все новые отношения. Проблема создается не ими, а нашей пассивностью и беспомощностью. Для стеснительного человека или инвалида, который не может выйти из дома или боится встречаться с людьми, зарождающаяся инфосфера предоставит возможность интерактивного электронного контакта с другими людьми, имеющими общие интересы, — шахматистами, коллекционерами марок, любителями поэзии или спортивными болельщиками, с которыми можно немедленно связаться из любого уголка страны.

Эти отношения, хотя и непривычные, могут оказаться лучшим противоядием одиночеству, чем телевидение в том виде, в каком оно в наше время существует, когда все общения направлены в одну сторону, а пассивный получатель не может взаимодействовать с мерцающими картинками на экране.

Средства коммуникации, при надлежащем отборе и применении, могут служить цели создания телесообщества.

Короче говоря, по мере построения цивилизации Третьей волны мы многое способны сделать, чтобы поддержать и развить, а не разрушить общность.

Воссоздание общности, однако, следует рассматривать только как малую часть большого процесса. Ведь распад институтов Второй волны разрушает также структуру и смысл нашей жизни.

Людям нужна структура жизни. Жизнь, в которой нет четкой структуры, — это крах. Без структуры начинается распад.

Структура обеспечивает относительно фиксированные точки отсчета, которые нам необходимы. Вот почему для многих работа, помимо заработка, важна психологически. Люди, предъявляя четкие требования к их времени и энергии, вносят элемент структурированности, вокруг которого может быть организована остальная жизнь. Требования младенца к родителям, ответственность ухода за инвалидом, строгая дисциплина, необходимая членам церкви или, в некоторых странах, политической партии, — все это также может привносить в жизнь простую структуру.

Столкнувшись с отсутствием видимой структуры, некоторые молодые люди используют наркотики, чтобы создать ее. «Пристрастие к героину», — пишет психолог Ролло Мей, — формирует у молодого человека способ жизни. Пострадав от постоянной бесцельности, его структура теперь состоит из того, как убежать от полицейских, как раздобыть деньги, в которых он нуждается, где достать следующую дозу. Новая структура придает ему энергию, заменяя ранее существовавший бесструктурный мир» [558].

Полноценная семья, социально обусловленные модели поведения, точно установленные роли, видимые различия в статусе и четкие каналы власти — все эти факторы создавали адекватную структуру жизни для большинства людей в эпоху Второй волны.

В настоящее время с крушением Второй волны разрушается структура жизни многих индивидов. Это будет продолжаться до тех пор, пока место не займут институты Третьей волны, которые создадут новые структуры. Поэтому, а не только из–за личных неудач, миллионы людей ощущают сейчас, что в каждодневной жизни не хватает даже подобия какого–то порядка.

К этой утрате порядка следует также добавить потерю смысла. Чувство, что наши жизни «не напрасны», приходит из добрых отношений с окружающим обществом — от семьи, корпорации, церкви или политического движения. Оно также зависит от способности рассматривать себя как часть более крупной, даже космической, системы.

Внезапное смещение основных социальных правил в наши дни, размывание ролей, различий в статусе и каналов власти, погружение в культуру преходящих ценностей и прежде всего развал великой системы мышления, индуст–реальности, — все это разбило тот образ мира, к которому мы привыкли. Как следствие, большинство людей, обозревая мир вокруг себя, теперь видит только хаос. Они страдают от ощущения свой беспомощности и бессмысленности.