Элвин Тоффлер - ТРЕТЬЯ ВОЛНА

Следуя логике Тоффлера, можно утверждать, что при феодализме господствовали собственники одного ресурса — земли. При капитализме — собственники уже всех средств производства. При социализме бюрократия как целое стала коллективным собственником всей экономики. Тоффлер показывает, что в постиндустриальном обществе продолжает господствовать бюрократия. Но ее власть ограничена. Во–первых, в самой экономике — частным и коллективным секторами. Во–вторых, сама бюрократия выступает не как единая структура, а разрозненно. В–третьих, группы бюрократии переплетаются, сращиваются с собственностью, причем в разной степени. Наконец, власть бюрократии реализуется в условиях особого типа демократии.

По словам Г. Попова, в постиндустриальном обществе две главные проблемы: взаимоотношения внутри групп бюрократии и взаимоотношения между всей и небюрократическим большинством общества. [1] Попов Гавриил. Новый строй. Над чем думать и что делать // «Независимая газета», 1998, 30 июня Для понимания постиндустриального строя исключительно важен и вопрос о его разновидностях. Можно выделить три типа постиндустриализма: первый мир — постиндустриализм ведущих стран — метрополий (сейчас это «семерка»), второй мир — постиндустриализм стран партнеров, стран–сателлитов (типа Швеции, Дании, Австрии и т. д. ) и постиндустриализм стран «третьего мира».

По мнению Г. Попова, переход к постиндустриализму России столь спецефичен, что можно говорить и о российской модели постиндустриализма, и о российской модели перехода к нему.

Последствия информатизации общества, как и последствия предшествовавших великих социотехнологических революций, будут различными для разных регионов, стран и народов. Свободное движение и производство информации и информационных услуг, неограниченный доступ к информации и использование ее для стремительного научно–технологического и социального прогресса, для научных инноваций, развития знаний, решения экологических и демографических проблем возможны лишь в демократических обществах, в обществах, где признают свободу и права человека, где открыты возможности для социальной и экономической инициативы.

Наша страна находится сейчас в затяжном социально–экономическом, политическом и духовном кризисе. В области информационных технологий, средств и систем связи, в области исследований по искусственному интеллекту наше отставание от передовых западных и ряда восточных стран продолжает стремительно увеличиваться. Если в ближайшие годы положение радикально не изменится, то разрыв может оказаться едва ли не фатальным.

В 50–70–е годы стало очевидно, что человечество вступает в новую эпоху. Проблема существования человека и общества в полностью технизированном и информатизированном мире не могла не занимать социологов, философов, политиков. Книга Э. Тоффлера пришла к нам с солидным опозданием. Но она всем своим содержанием включается в наши современные дискуссии. Возьмем, к примеру, проблему многопартийности, которую обсуждает Тоффлер.

В нашей стране демократы 90–х годов требовали многопартийности. Сегодня многие говорят о том, что идея партий себя не оправдала. Однако преимущество партий заключается именно в том, что они интегрируют большие группы интересов. И чем мощнее партия, тем большие группы интересов она интегрирует и облекает в политическую форму. Порок корпоративного общества – его фрагментированность, атомизированность. Побеждают группировки, которые в этот день, в этот час случайно оказались сильнее. Все остальные подавляются и уничтожаются. Общество дисбалансируется. Такое общество может управляться только тоталитарной волей, только волей диктатора [2] Павел Гуревич, проф. Рыжков Владимир. Россия. Закат четвертой республики. Существующей системе отведено мало времени // «Независимая газета», 1998, 2 июня .

Существует множество концепций, авторы которых пытаются объяснить, почему в истории происходило все так, а не иначе. Основными из них традиционно считаются «цивилизационная» (авторы А. Тойнби, Н. Я. Данилевский) и формационная (знаменитая «пятичленка» К. Маркса). Первая кладет в основу развития человеческого общества социокультурные типы, а вторая — производственно–хозяйственные отношения.

Конец XX — начало XXI в. должны стать эпохой утверждения новых технологий в сфере производства, быта, общественной организации, политики, общения и культуры. .

Посвящается Хейди, чьи убедительные доводы помогли мне решиться написать «Третью волну». Ее жесткая, настойчивая критика моих идей и ее профессионализм как редактора отражены на каждой странице.

Ее вклад в эту книгу гораздо больше, чем можно ожидать от коллеги, от интеллектуального собеседника, друга, возлюбленной и жены. Любовь и радость или смерть несет нам этот мир?

Terra Nostra, Карлос Фуэнтес

В то время, когда террористы играют в смертельные игры с заложниками, когда происходят колебания валют в связи со слухами о третьей мировой войне, когда горят посольства и штурмовые отряды зашнуровывают свои ботинки во многих странах, мы в ужасе взираем на газетные заголовки. Цена золота, этого чуткого барометра чувства страха, побивает все рекорды. Банки дрожат. Инфляция не поддается никакому контролю. А правительства во всем мире доведены до состояния паралича или крайней беспомощности.

На этом фоне огромный хор разных прорицателей и прорицательниц наполняет атмосферу своими предсказаниями рокового исхода. Пресловутый «человек с улицы» говорит, что мир «впал в безумство», а эксперт указывает на множество тенденций, которые ведут к катастрофе.

Эта книга предлагает совершенно другую точку зрения.

Она заявляет, что мир не впал в помешательство и что на самом деле, наряду с совершенно бессмысленным лязгом и звоном, в нем можно услышать поразительную и обнадеживающую мелодию. Эта книга — об этой мелодии и этой надежде.

«Третья волна» — это книга для тех, кто думает, что человеческая история еще очень далека от своего конца, что она только началась.

Мощный прилив бьется сегодня о многие страны мира, создавая новую и часто весьма странную среду, в которой людям приходится работать и отдыхать, вступать в брак, растить детей, уходить на пенсию. В этой озадачивающей ситуации бизнесмены плывут против крайне изменчивых экономических течений; политики сталкиваются с тем, что их рейтинг по непонятным причинам скачет то вверх, то вниз; университеты, больницы и другие учреждения без всякой надежды сражаются с инфляцией. Системы ценностей рушатся и раскалываются, и спасательные шлюпки семьи, церкви и государства исступленно носятся в этом пространстве.