Галина Бедненко - Боги, Герои, Мужчины. Архетипы мужественности

В реальности мужчина-Арес часто живет в семье без родного отца, который ушел на войну и не вернулся. Тогда его сыновним «долгом» становится повторить эту судьбу или «изменить» ее, вернувшись. Или отец просто покинул семью по каким-то своим причинам — и тогда уже никто не называет его героем. У мальчика в детстве или юности может появиться отчим или «приходящий мужчина», который вступает с ним в соперничество за внимание «их» женщины. Тогда мальчику приходится самостоятельно доказывать, что он тоже мужчина. Иногда это приходится делать и в присутствии родного отца. Вполне вероятно соперничество с братом и предпочтение его тем же отцом. Приведем в пример историю Карла Великого — одного из самых выдающихся завоевателей в истории Европы. Его папа — Пипин Короткий — был не очень хорошим государственным деятелем, к своему королевству он относился как к частному владению. А перед смертью разделил его на две части между сыновьями — Карлом и Карломаном. При этом Карлу досталась менее «удобная» и компактная территория, чем его брату. Они вообще друг друга терпеть не могли, а коронация обоих (была тогда такая официальная практика) только ухудшила положение.

В отсутствие других значимых мужчин в жизни матери, которая скорбит по той любви, что была или которой не было, сыну также приходится объявлять себя мужчиной. Делать это он может разными способами.

В связи с мифологией Ареса интересно было бы обратить внимание на один современный американский миф — сюжет об отце и сыне. Отец — обычно военнослужащий в отставке (ветеран Вьетнама), полицейский или просто рубаха-парень, персонаж типичный для мифологии Ареса. Он побеждает много-много врагов только для того, чтобы защитить свою семью, отомстить за жену и сына, в редких случаях — еще и спасти весь мир, но тогда фабула с сыном несколько теряется. Почему-то рядом с тридцатилетним боевым мужиком в американских среднесортных фильмах почти всегда оказывается девяти-одиннадцатилетний мальчик. Его сын или сын его подруги. По таким фильмам создается впечатление, что девочек в США нет, а женщины сразу вылупляются как симпатичные двадцатилетние подружки, ученые-энтузиасты или привлекательные матери десятилетних мальчиков. И в рамках американской вариации мифа о «бессмертном воине» (это типичный миф Ареса) так оно и есть. Этот миф рисует нам идеального мужчину-воина, задачей своей жизни сделавшего защиту какого-то своего пространства (помните основное обвинение: «Вы разрушили мой мир!»). Он поступает так ради сына или передает ему эстафету (как часы отца — тоже частый, даже пародируемый сюжет). Все бы хорошо, но это, похоже, основной миф — постоянно повторяемый как история, которая никогда не успеет надоесть, — современной американской культуры. И это миф об Аресе.

Не случайно пытливые комментаторы наблюдают воплощение идей этого мифа в современной политической истории. Часто говорят о том, что Джордж Буш-младший имеет мессианское представление о самом себе. И как он воображал, что после оккупации Ирака американских военных будут встречать как освободителей, а не ненавидеть их как оккупантов. И что установление демократического порядка в Ираке повлечет за собой демократизацию всего исламского мира. Такие ожидания слишком мифологичны, но они вполне в духе определенной степени развития мифа об Аресе, в данном случае мифа о Воине-Освободителе, если не Отце, то Старшем Брате, который все покажет и всему научит.

В нашей с вами повседневности аресовский сценарий «Отец учит сына» могут наблюдать молодые мамаши сыновей, особенно растящие и воспитывающие ребенка в одиночку. Правда, для них это более непривычное и яркое событие. Когда, например, на каком-нибудь сборище детей и взрослых, взрослый мужчина или группка мужчин, в подпитии или нет, учат вашего сына разжигать костер (ничего, что ребенку три года, скоро научится), показывают карточные фокусы и показывают, как правильно пинать собаку.

Мужчина-Арес обожает любую физическую активность. Ему гораздо легче действовать, чем обдумывать что-то или переживать. Ему хорошо, когда он точно уверен в том, что надо делать. И тогда он способен совершить практически невозможное. Когда он не знает, что именно делать, то вновь заполняет все свободное время какими-нибудь активными действиями, часто связанными со скоростью: раньше мужчины садились на коня и скакали, пока хватало сил; теперь устраиваются в автомобиле или на мотоцикле. Или с напряжением физических сил — для этого покупают боксерские груши в офис и дом, размещают турники в прихожей, а где-нибудь в деревне идут рубить дрова, если не себе, то соседке. Охота как развлечение дворянского сословия, возможно, возникла именно из этой потребности в деятельности при отсутствии других мужских развлечений в глухой тиши. Или вспомним очень характерные слова Ганелона из «Песни о Роланде» [56] [56] Песнь о Роланде. Пер. Ю. Корнеева. // Сказания о народных героях. М.: Школа-Пресс, 1995, с. 186. :

Храбрость и смелость — безусловно, достоинства, даруемые Аресом. Это для мужчин-Аресов и предмет гордости, и то, что вызывает у них уважение. Геройскими военными подвигами называют проявления именно этих качеств, не обязательно даже эффективные. Вспоминают тех, кто поднимался первым и шел в атаку, кто выходил из окружения прямо перед носом у врага, кто неожиданно появлялся перед превосходящими силами противника и наносил удар, — не говоря уже о древних воинах (от спартанцев или берсерков до христианских рыцарей), которые сражались не столько ради победы, сколько ради славы, а героическая смерть в бою считалась лучшим концом жизни.

Но особенно впечатляющим оказывается неожиданное пробуждение подобной храбрости и решительности в человеке, который, казалось бы, ничем прежде не выделялся. Интересна история, случившаяся с франкским королем Карлом (в будущем — Карлом Великим). Он вяло грызся со своим братом Карломаном и пошел на поводу у своей матушки, которая развела его с первой супругой и женила на другой, дочке государя. Но потом выяснилось — и довольно быстро — что политические усилия его матери привели к политическому краху. «И тут что-то произошло вдруг с Карлом. Точно пелена спала с его глаз. Словно тугая пружина, мгновенно распрямившись, выбросила запас его неизбывной энергии. Нерешительность покинула его, уступив место быстрым и целенаправленным действиям. Он неожиданно, одним рывком, вышел из-под опеки матери… Отвергнутая жена [вторая] была немедленно отправлена в Италию, к отцу» [57] [57] Левандовский А. П. Карл Великий: Через Империю к Европе. М.: Соратник, 1995, с. 44. . С этого момента (и после скорой смерти своего брата Карломана) он начал эпоху своих великих войн.