Галина Бедненко - Боги, Герои, Мужчины. Архетипы мужественности

В благодарение всем богам, мы живем в то время, когда можем менять свои стаи и не принадлежать одной. А принуждение к сексуальному акту с использованием служебного положения является уголовно наказуемым деянием. Есть и определенные правила, которые станет соблюдать зрелый мужчина-Зевс. Он не уложит любовницу в супружескую постель. Это расколет его брак и умалит авторитет. И он не станет набирать гарем из подчиненных. Это разрушит ту систему, которую он строит. Все это, кстати сказать, относится и к гомосексуальным связям мужчин-Зевсов.

Мужчина-Зевс создает необходимые ему альянсы, договариваясь с союзниками и подкупая временных партнеров. С ним самим договариваются и подкупают его. Он берет взятки, потому что это — одна из прерогатив главного человека сообщества: вождя, царя или начальника. Человек такого статуса в древние времена брал силой добро и женщин, но со временем подданные сообразили, что легче некое добро (или женщину) предложить ему добровольно, а за это выторговать себе какую-то ценную услугу. В наше время мужчина-Зевс редко берет что-то для себя силой (если такое происходит, то в нем говорит другой архетип — вечный соперник Арес), обычно ему самому все приносят и дают. Для него это — прерогатива, для его системы — часто коррупция, разложение. До определенного момента это не влияет на эффективность работы организации или структуры. Но если подобный пример начальника становится образцом для подражания на всех уровнях, или алчность руководителя переходит все мыслимые границы, или он принимается покушаться не только на добро, но и на личное достоинство своих подчиненных, система начинает разрушаться. Подкуп со стороны может также привести к личному обогащению руководителя в ущерб делу или его системе. Тогда мужчина действует как «золотой младенец», тянущий к себе все, что попадется под руку, а не как зрелый мужчина-Зевс, цели и приоритеты которого связаны с построением и развитием некоей системы. Есть разные способы развалить дело, но коррупция — один из самых характерных для мужчины этого типа.

На каком-то этапе успешного овладения властью и бесконтрольного ее использования у мужчины-Зевса может появиться ощущение вседозволенности. В одних случаях он начинает нарушать все мыслимые моральные нормы, и мы до сих пор изучаем и рассказываем ужасающие по своей жестокости или неприличию истории о римских императорах. В других — делает все втихую, но когда такие вещи совершает человек у власти, это кажется чем-то особенно циничным. Это реквизиция (пусть и временная) музейных экспонатов, предметов особенной роскоши, для удовлетворения собственного тщеславия в советские времена. Это участие в криминальном бизнесе и заказные убийства в современной России. Есть вещи, которых мужчина-Зевс не должен касаться. Будучи цезарем, он должен быть чист как пресловутая жена Цезаря. Есть такого рода подозрения и слухи, от которых ему не отмыться. Примечательно, что сексуальная распущенность или нетрадиционная ориентация, будучи достаточно безобидной в государственном смысле, тоже может стать «клеймом» для большого человека.

В древние времена властитель навлекал на себя гнев подданных, если покушался на их добро и женщин. История знает примеры, когда особенно сластолюбивые правители не знали удержу в домогательствах к чужим дочерям и женам, похищали их или просто сходились с ними. В древней Скандинавии именно из-за этого плохо кончил ярл Хакон. В советской истории Лаврентий Павлович Берия славился похищением женщин и девиц прямо на улицах Москвы. Конечно, в этом можно увидеть уже черты Аида-похитителя, или Зевса Подземного.

Занятый построением собственной системы, мужчина-Зевс по возможности вкладывается и в архитектуру. Конечно, в деятельности правителей городов и государств это заметнее всего. Хорошо, когда сооружаются действительно полезные сооружения, удобные и эффективно работающие, или такие, которые становятся «визитной карточкой» города или страны и которыми люди вправе гордиться. В иных случаях глава страны (реже — одного населенного пункта, хотя это может касаться крупных городов, мегаполисов, и за примером мы далеко не пойдем) гигантское строительство приводит к созданию пафосных и кичливых произведений, восхваляющих кого-то или что-то, а вовсе не украшающих местность на радость обывателям. Так ставят огромнейшие монументы самим правителям (а можно их и покрыть золотом), их деяниям, родителям, неожиданно пришедшим в голову идеям. Так вопреки всякой исторической связи с городом восхваляют предыдущих царей и государей, намекая на преемственность традиции. Так в изобилии украшают весь город одним и тем же полюбившимся «хозяину» города или страны архитектурным элементом. Мужчина-Зевс хочет остаться на своей территории навсегда. Хотя бы и в таком виде.

Вот и поныне известный царь Мавсол, правитель Карий, построил себе усыпальницу. Всю жизнь он ее строил, и его гробница в Галикарнасе в результате считалась даже одним из чудес света. С тех пор появилось слово «мавзолей» — в честь этого сооружения. А сама усыпальница была разрушена землетрясением.

Своего рода гигантоманию мы можем видеть не только в архитектуре. Я бы обратила ваше внимание на титулы. Великолепные и пафосные, длинные и с перечислением всех завоеванных областей самоназвания царей прошлого. Или более современные и коротенькие, хотя от этого не менее грандиозные, именования: «отец всех народов», например. Пожалуй, это сравнимо только с обожествлением фараонов.

Египетские фараоны при смене династии стирали имена своих предшественников. Наиболее яркой является история фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), пытавшегося учредить культ Солнца — Амона-Ра как основного божества и вернуть фокус религиозного служения и мысли от загробного мира и посмертного существования человека к земной жизни и реальности. Эхнатон стал фараоном-еретиком, и после его смерти культ Атона предали «анафеме». Изображения и титулования самого царя с супругой уничтожали со всем тщанием, делая вид, что его как бы и вовсе не было.

В общем и целом, все правители, претендующие на особое величие и значимость, придают большое значение истории. Они либо (чаще всего) отрицают достижения предыдущего государя, либо проводят параллель или преемственность между своим царствованием и правлением какого-нибудь великого правителя. Переписываются хроники и летописи, пишутся заказные или предвзятые тексты. Изабелла Кастильская взошла на трон, короновав саму себя, после смерти своего сводного брата Генриха IV, короля Кастилии. Официальные придворные хроники ее правления постарались изобразить ее брата импотентом (чтобы его дети не имели прав на престол) и политически несостоятельным государем. Однако более дотошные исследования этих обвинений (по крайней мере — второго) не подтверждают. Екатерина II написала мемуары, в которых также обвиняет убитого по ее воле супруга в сексуальной неполноценности и политической несостоятельности и старательно проводит (на самом деле — чисто умозрительную) линию преемственности от государя Петра I. И, конечно, мы все помним и знаем постоянное переписывание отечественной истории в последние 80–90 лет.