Георг Гегель - ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ

Субъекта убивают, Осирис умирает, но он вечно возрождается и тем самым полагается в представлении в качестве вновь рожденного, не относящегося к миру природы, но обособленного от природного, чувственного; тем самым он положен, определен как принадлежащий царству представления, сфере духовного, выходящего за пределы конечного, а не природному как таковому.

Осирис по своему внутреннему определению есть бог представления, бог, который существует в представлении.

Тем, что он умирает, но затем вновь возрождается, отчетливо выражено, что он находится в царстве представления, противостоящего природному бытию.

Однако его не только представляют, его и знают таковым. Это не одно и то же. В качестве существующего в представлении Осирис определен как правитель царства Аментеса; подобно тому как он управляет живыми, он управляет и теми, кто чувственно более не существует, продолжающими свое существование душами, отделившимися от тел, от всего чувственного, преходящего. Царство мертвых - это царство, где преодолено природное бытие, царство представления, где сохранено именно то, что не.имеет природного существования.

Тифон, зло, преодолен, преодолено и страдание, и Осирис судит по праву и справедливости; зло преодолено, осуждено, только тогда вступает в силу суд, и он становится решающим, то есть добро получает власть утвердить себя и уничтожить ничтожное, зло.

Когда мы говорим: Осирис правит мертвыми, то эти мертвые - те, кто не положен в чувственном, природном, но обладают длительностью для себя, возвышаясь над сферой чувственного, природного. С этим связано и то, что отдельный субъект познается как обладающий длительностью существования, что он изъят из сферы преходящего, прочен для себя и отличен от чувственного.

Чрезвычайно важно то, что Геродот говорит о бессмертии; по его словам, египтяне первыми уверовали в бессмертие человеческой души (17). В Индии, Китае существует представление о продолжающейся жизни, о перевоплощениях души, однако все это подобно продолжающемуся существованию индивидуума; бессмертие у индийцев лишь нечто подчиненное, несущественное: высшее - не утверждение продолжающегося существования, а нирвана, продолжение существования в состоянии уничтожения аффирмативного или лишь иллюзия аффирмативности, тождества с Брахманом.

Это тождество, единение с Брахманом, есть вместе с тем растворение в этом кажущемся аффирмативным, но совершенно лишенном в себе определений, неразличенном единстве. Здесь же, в египетской религии, последовательно проводится следующее: высшее в сознании есть субъективность как таковая; она есть тотальность и может быть самостоятельна в себе, это - представление истинной самостоятельности.

Самостоятельно то, что не знает противоположности, преодолевает эту противоположность, не сохраняет в противопоставлении себе конечное, но содержит эти противоположности в самом себе и вместе с тем преодолевает их в себе. Это определение субъективности, которое объективно и принадлежит объективному, богу, есть также определение субъективного сознания: оно знает себя как субъект, как тотальность, истинную самостоятельность, тем самым знает себя бессмертным. Так сознанию открылось высшее определение человека.

Следовательно, это отрицание отрицания, означающее, что смерть уничтожается, что принцип зла преодолен, есть чрезвычайно важное определение. У парсов зло не преодолевается, но добро, Ормузд, противостоит злу, Ариману, и еще не подверглось подобной рефлексии; лишь в египетской религии положено преодоление принципа зла.

Это ведет к названному выше, уже известному нам определению; оно заключается в том, что возрожденный бог одновременно представляется как умерший, он правит царством Аментеса и царством живых, судит мертвых по праву и справедливости. Лишь здесь появляются право и нравственность - в определении субъективной свободы; в боге субстанциальности нет ни того ни другого, поэтому здесь появляется и наказание, а также представление о достоинстве человека, определяющего себя в соответствии с нравственностью, с правом.

Вокруг этого всеобщего начала группируется бесконечное множество представлений, богов. Осирис лишь одно из этих представлений и, по Геродоту, даже одно из более поздних; однако в качестве правителя мертвых в царстве Аментеса, в качестве Сераписа (18), он возвысился над всеми другими богами и стал богом, вызывающим наибольший интерес.

Геродот устанавливает, согласно указаниям жрецов, последовательность египетских богов и помещает Осириса в числе более поздних; однако развитие религиозного сознания происходит и внутри самой религии; так, уже в индуистской религии мы видели, что культ Вишну и Шивы возник сравнительно поздно. В священных книгах парсов Митра приведен в числе других амшадшпанов и стоит на одной ступени с ними, однако уже Геродот особо выделяет Митру, а в Римской империи, где находили себе место все религии, культ Митры становится одной из главных религий, тогда как служение Ормузду подобного значения не обретает.

По- видимому, и египетский Осирис -божество более позднего происхождения. В римское время, как известно, главным божеством египтян считался Серапис, один из ликов Осириса, но, если Осирис и был более поздним порождением духа, он тем не менее остается тем божеством, в котором тотальность сознания открыла себя.

Противоположность египетского воззрения выступает из своих глубин и выходит на поверхность. Тифон - физическое зло, Осирис - принцип жизни. Первому принадлежит бесплодная пустыня, и он представляется как знойный ветер, палящий жар солнца. Другая противоположность - это природная противоположность Осириса и Исиды, солнца и земли, которая считается принципом плодородия вообще; Осирис умирает, побежденный Тифоном, и Исида повсюду ищет его останки; бог умирает это опять отрицание. Останки Осириса погребаются, но сам он становится правителем царства мертвых. Это отражение процесса живой природы, необходимого круговорота, завершающегося возвращением к себе. Подобный же круговорот присущ и природе духа. Его выражением служит судьба Осириса. Здесь одно означает также и Другое.

Помимо Осириса существуют и другие божества, но он - их средоточие, и они образуют лишь единичные моменты тотальности, представленной им (19). Так, Амон - момент солнца, но это определение принадлежит и Осирису.

Существует еще множество божеств, которых называют календарными, так как они олицетворяют собой изменения природы в течение года. Отдельные отрезки года, подобно весеннему равноденствию, началу лета и т. п., получают свое выражение и персонификацию в календарных божествах.