Петр Рябов - Проблема личности в философии классического анархизма

– ценности, вдохновлявшие Штирнера: личность и свобода – ценности анархические;

– стиль и метод мышления Штирнера (адогматизм, не-системность) – анархические.

Но Штирнер остается в стороне от главного течения анархизма, на его крайнем крыле, олицетворяя собой его индивидуалистическое начало, ибо он:

– не оставил своей «школы», движения; многие анархисты не считали его «своим», но относились к нему прохладно или даже враждебно, – и не случайно, так как

– Штирнер по существу своего учения балансирует на грани отрицания общества, социального, морали, на грани отрицания гуманизма – он двусмысленен и противоречив и стоит здесь на самой «границе» анархического мировоззрения – поскольку идеи гуманизма и свободного общества – второй «кит», второе глубинное основание анархизма. На противоположном крайнем крыле анархической мысли находятся П.А.Кропоткин и В.Годвин, которые, напротив, почти забывают об индивиде, говорят о личности декларативно и бегло (как Штирнер бегло и декларативно говорит об обществе и о «союзе эгоистов»), но за этими классиками анархизма стоит массовое движение; у них имеются разработанные теоретические системы.

В общем, Штирнер, будучи очень противоречивым и неоднозначным мыслителем, ни в коей мере не является «самым последовательным анархистом», – в нем действительно наиболее последовательно выразилось одно из двух стремлений, воодушевляющих анархическое мировоззрение, а именно – индивидуализм, самоутверждение личности, радикальный протест против любых оков, ее гнетущих, против любой опеки над ней. Но второе – социалистически-общественное – стремление, второй «кит» анархизма, напротив, выражен у Штирнера очень ущербно, слабо, противоречиво, эпизодически – то в виде идеи «союза эгоистов», то в призыве к рабочим добывать в борьбе свои права. Индивидуалистическое начало в анархизме, ярче всего выраженное Максом Штирнером, и социалистическое начало в анархизме, ярче всего выраженное Петром Кропоткиным – два полюса, два крыла, две половины одного целого: как свобода и равенство, личность и общество, рационализм и иррационализм. Недостатки учения Штирнера есть продолжение его достоинств и, наоборот, глубина и оригинальность его индивидуалистических идей непосредственно связаны с их односторонностью и ущербностью. Но, на наш взгляд, односторонности и слабости Штирнера в его учении о личности, преодолимы – и уже сам мыслитель указывает на путь их преодоления – тогда как его вдохновенные и оригинальные мысли имеют непреходящее значение.

Итак, Штирнер – анархист, но отнюдь не самый «типичный» или «последовательный». Поскольку анархическая мысль и анархическое мироощущение не имеет своего Святого Писания, жесткой системы, догматики, – но лишь: общие ориентиры и ценности, общую ценностно-психологическую и идейно-критическую устремленность, то в океане анархической мысли Макс Штирнер представляет собой хотя и выдающееся явление, но не единственное; хотя и занимает важное место, но не «главенствующее»; он – один из нескольких крупнейших представителей и выразителей анархического миросозерцания – не больше и не меньше.

Оценивая в целом учение Штирнера о личности, мы должны, отметив все противоречия и полемические крайности [72], содержащиеся в этом учении (и сами себя опровергающие), указать еще раз на его главную заслугу. На наш взгляд, эта заслуга заключается в том, что, в эпоху господства в философии рационализма, прогрессизма, объективизма, культа «общих понятий» и надличностных образований, Макс Штирнер был первым и наиболее последовательным мыслителем, поставившим в центр своего учения личность – личность живую, единственную, единую (материально-телесную), уникальную, – указавшим на ее принципиальную несводимость ко всем ее «ролям» и проявлениям, на глубокое качественное различие между личностью и обществом, личностью и ее содержанием, личностью и объективированно-отчужденными продуктами ее деятельности, призвавшим эту личность отвергнуть все надличностные фетиши, идеологические фантомы и деспотические учреждения, осознать свои истинные интересы и, не веря в добрую волю власти, буржуазии, социальных институтов и т.п., полагаясь на свои силы и соединяясь с другими «единственными» личностями, начать борьбу за свое освобождение. В этом призыве к «восстанию личности», которое должно произойти одновременно с социальной и политической революцией, на наш взгляд – заключается основное значение штирнеровского учения о личности.

Максу Штирнеру было дано первым выразить великую и святую истину – истину осознавшей себя личности, заявившей о своих правах, и в своей книге он вновь и вновь вдохновенно повторяет эту истину. Но в те же 40-ые годы XIX века, когда появилась на свет книга Штирнера, П.Ж.Прудон заявляет в своих работах о другой истине: истине общества, стремящегося освободиться от деспотических оков, об истине безгосударственного, анархического социализма.

Пьер Жозеф Прудон (1809-1865) – фигура сложная, неоднозначная, но, несомненно, выдающаяся и замечательная. Такой авторитетный и знающий свидетель, как А.И.Герцен, с восхищением пишет в своих воспоминаниях о «неукротимом гладиаторе, упрямом безансонском мужике» – крупном мыслителе, отважном полемисте, несгибаемом и проницательном критике, подлинно свободном и честном аналитике, ставящем горький диагноз современной эпохе. Герцен признает, что «я был многим обязан Прудону в моем развитии» (85, Т.6, 179), называет его «действительным главой революционного принципа во Франции» (цит.по 420; 303) и «одним из величайших мыслителей нашего века» (85; Т.6; 189).