Жан Грав - Будущее общество

Я не говорю уже о современных обществах страхования доходов, в которых каждый участник ждет, чтобы соучастники умерли раньше достижения возраста, дающего право на получение дохода, так как доходы могут быть выплачиваемы лишь при условии сокращения числа участников, имеющих на них право.

Упомянутая мною выше предполагавшаяся ассоциация представляла бы осуществление на практике солидарности и взаимопомощи, как мы их понимаем; в ней индивидуумы нашли бы улучшение своей участи, без того стремления к роскоши, которое развивается в капиталистических организациях. Они научились бы считать друг друга братьями, и ожидать удовлетворения своих потребностей от всеобщего благосостояния, вместо того, чтобы смотреть на каждого члена ассоциации, как на врага, доля которого в общем производстве уменьшает его личную долю, равно как и долю всех прочих участников.

Если бы несколько групп успели с'организоваться в разных местах и завязать сношения между собою, в них олицетворялись бы различные виды индивидуального производства, и это дало бы им возможность расширить поприще своей деятельности. В массе участников нашлись бы такие, которые вносили бы материалы первой необходимости, и их не пришлось бы покупать; другие вносили бы хлеб в зерне и прочие предметы потребления. Известное число индивидуумов нашло бы в них для себя занятие и избегло бы необходимости продавать свой труд эксплуататорам, и таким образом индивидуумы в группе нашли бы возможность во многих случаях избежать кавдинских ущелий капитала.

Совершенно освободиться от него нельзя бы было; ибо до тех пор, пока будет существовать современный строй, индивидуум будет в зависимости от капитала, завладевшего почвой, рудниками, средствами передвижения, без которых нельзя обойтись, ни заменить другим; тем не менее, в ограниченной сравнительно сфере деятельности, какую удалось бы завоевать, было бы сделано многое, и если бы с течением времени рабочие могли хоть отчасти избавиться от гнета капиталистической промышленности, то и это равнялось бы целому перевороту.

Описанная выше организация, сумев развиться в среде современного общества, подготовила бы его распадение; раньше или позже буржуазия приняла бы меры, чтобы приостановить развитие ея. В данном случав, как мы знаем , она не ждала долго; но за первым неудачным опытом последует десять новых, ибо эволюция продолжает совершаться, несмотря на мероприятия реакции.

Реакционные меры могут только затормазить развитие идеи, но не остановить ее; часто они только ускоряют её распространение; поэтому не будем терять надежды на то, что опыты, подобные выше описанному, повторятся, быть может в иной форме, в зависимости от обстоятельств, при которых возникнут, но в том же духе и направлении. Какая-то внутренняя сила побуждает индивидуум приспособлять поступки к своему образу мышления. Когда убеждение приобретет известную степень интенсивности, то волей неволей происходит такое приспособление, при чем задерживающие факторы остаются обойденными или устраняются насильно,

Наконец, настанет момент, когда вследствие многочисленности таких организованных групп, существующие правительства окажутся не в силах противиться им. Тогда начнется падение царства буржуазии, которое послужит началом будущего общества, свободного развития, и это потребует проложивший себе дорогу дух свободы и солидарности, перед лицом которого должны будут исчезнуть эксплуатация и привиллегии старого строя.

Тогда именно настанет неизбежность революции, потому что привиллегированные сословия никогда не откажутся добровольно от своих привиллегии; имея в руках власть, они будут стремиться удержать за собою господство; новые идеи созреют, но старый порядок вещей будет еще на лицо и, опираясь на социальные силы, захочет сопротивляться врагу, и война сделается неизбежной. Эволюция совершилась, но она еще окутана целой сетью законов и ограничений, направленных к уничтожению её, и чтобы не погибнуть она должна будет устранить их во чтобы то ни стало; и тогда эволюция превратится в революцию.

Последняя необходима, чтобы очистить почву от привиллегий и насилий, задерживающих эволюцию человечества, но будущее общество может начать жить раньше революции: мы можем произвести опыт осуществления его в любое время, лишь только из нас составится группа, убежденная в правде наших идеалов.

Как уже было сказано, революция — неизбежна, и для того, кто изучает социальные явления, это не пустая фраза, а истина, которая была бы для всех очевидна, если бы сложность социальных явлений не скрывала от нас их действительного хода, до того запутывая вытекающие из этих явлений следствия, что часто мы принимаем следствия за причины, и причины за следствия.

Так, наприм., во Франции очень многие рабочие обратили внимание на факт вытеснения их труда машинами, возненавидели таковые и требуют их упразднения, вовсе не замечая, что они сами от этого не перестанут оставаться в положении простых машин, что упразднение машин дает им только относительное улучшение, чисто временное, ибо безмерно алчные эксплуататоры не замедлят его у них отнять.

В современном обществе машины наносят значительный ущерб рабочему классу; это очевидно, вопреки уверениям экономистов, указывающих на то, что машина сберегает силы рабочего, и сокращая расходы производства, вызывает удешевление продуктов на рынке, что выгодно, как для потребителей, так и для рабочих. Это было бы верно при иной организации общества, но при современном строе ввиду эксплуатации капитала, уверения экономистов совершенно неверны.

Правда, машина ускоряет производство, и этим увеличивает потребление, понижая цены продуктов, но таковое понижение цен, если и приносит какую-либо выгоду рабочим, то разве только самую незначительную, ибо размер заработка позволяет рабочему удовлетворять далеко не все свои потребности. Таким образом способность потребления является сразу ограниченной, между тем как производительная сила машины не ограничена ничем.

А если даже и ограничена, а именно: спросом со стороны потребления, то и это ограничение обращается против рабочего, ибо следствием беспрерывной работы машины, при отсутствии спроса, является приостановка производства на фабриках и заводах и отсюда безработица и нищета для тех, кто живет только своим трудом.

Кроме того, машина, с её сложными заранее урегулированными автоматическими движениями, понизила профессиональное образование. Уследить за машиной легче, чем сработать предмет целиком во всех его частях. В большинстве профессий, после недельной практики, рабочий научается управлять машиной, между тем как в прежние времена ему пришлось бы несколько лет учиться, чтобы уметь сработать предмет, который ныне сотнями выходит готовым из под зубчатых колес машины.