Эвальд Ильенков - Драма советской философии. Эвальд Васильевич Ильенков (Книга — диалог)

Логика, разумеется, рассматривает факты, относящиеся к сфере человеческого сознания, или «мышление», понимаемое как субъективно — психологический процесс, как одна из форм сознания. Но ведь ее интересует специально не «сознание» как таковое, а лишь то содержание этого сознания, которое не зависит ни от человека, ни от человечества, то есть объективная истина, ее «специфические» контуры, формы и законы становления.

Но сказать, что Логика рассматривает не «вообще мышление», а мышление как знание в его развитии, как истину в процессе ее становления, это все равно, что сказать, что предметом Логики являются объективно — всеобщие (точнее, универсальные) законы и формы предмета познания, т. е. самой действительности, отражаемой в истории познания.Поэтому «логическое» — это полный синоним универсального,объективно — всеобщего.

Это — абсолютно тождественные выражения, ибо «истина» — объективное знание (понимание) объективной реальности — только в процессе ее постоянного, непрерывного и никогда не завершенного производства и воспроизводства и существует в действительности. Она не отделяется от него в виде особого, вещественно — фиксированного «продукта», на манер того, как выпеченный хлеб обособляется от процедуры его выпечки или как отчеканенная монета от операций по ее чеканке. Если «истина» подвергается такому изъятию, фиксируется и в этом фиксированном виде противопоставляется продолжающемуся процессу познания, то она тем самым и перестает быть «истиной», — она становится догмой,то есть одной из самых распространенных разновидностей заблуждения,видом разногласия знания с развивающейся действительностью.

И сказать, что Логика занимается исключительно всеобщимиформами и законами развития знания — это значит лишь выразить другими словами то совершенно справедливое положение, согласно которому ее «специфические» законы — это законы, одинаково управляющие и объективным миром, и процессом его «субъективного» отражения,воспроизведения. То есть — логические законы это и есть всеобщие законы И природы, И общества, И нашего собственного мышления. И внешнего мира, И мышления. А не только внешнего мира, также как и не только «мышления».

Признавать же существование логических законов и форм мышления, присущих — де исключительно мышлению — в отличие от отражаемого в нем мира, — и именно в этом видеть их «специфику», значит бессознательно или сознательно, вольно или невольно, отходить от принципа отражения в логике, в понимании самой сути мышления. Это значит отходить от последовательного проведения линии материализма в логике. Ибо с точки зрения материализма «мышление», то есть знание в его развитии, это И ЕСТЬ отражаемый в человеке реальный мир,и законы «мышления», понимаемого так, а не в качестве психофизиологического акта, это И ЕСТЬ законы организации и развития самого реального мира, познанные и познаваемые человеком.

Поэтому если диалектика есть наука о всеобщих законах развития действительности, внешнего мира имышления, то это означает, что только она И ЕСТЬ логика. В самом прямом, точном и категорическом смысле этих слов. Диалектика всегда И БЫЛА логикой. Разумеется, там, где она была действительно живой наукой. Поэтому — то «не надо двух слов», а не только двух разных наук.

Как Логика — как «Наука логики» — диалектика ведь и родилась в качестве особой науки. Это ведь просто факт, что Гегель, впервые систематизировавший ее основные категории и законы, т. е. придавший ей «форму науки», выявил ее именно в развивающемся мышлении, а не где — нибудь еще, а диалектику природы и общества видел лишь постольку, поскольку она уже выразилась в мышлении (т. е. в развивающемся знании), поскольку она уже стала «логическим» фактом…

Как Логика диалектика понималась и Марксом, и Энгельсом. От того, что Маркс и Энгельс критически — материалистически преобразовали гегелевскую концепцию мышления, поставив гегелевскую Логику «с головы на ноги», она ведь вовсе не перестала быть Логикой. Наоборот, — только тут она и обнаружила всю свою силу именно в качестве Логики, в качестве науки о формах развития всего мыслимого мира, т. е. реального мира естественно — исторических и общественно — исторических явлений, в том числе и самого мышления.

Позиция Логики вообще, — и вовсе не только в ее марксистско — ленинском варианте, а и в любом другом, — и у Аристотеля и у Спинозы, и у Канта и у Фейербаха, и у Фихте и у Гегеля, — заключается в том, что «специфика» ЛОГИЧЕСКИХ форм и законов мышления заключается именно в их универсальности и объективности, то есть в независимости от «специфического устройства» тела человека, как особенного, «конечного» существа, в их независимости от человека и даже человечества. В том, что они действительны и «обязательны» для мышления, если оно претендует на объективную истину, в любом его частном применении. В том числе и в том «специфическом» случае, когда предметом оказывается сам человек, самое его мышление (как один из возможных эмпирически данных объектов изучения). В этом случае так же надлежит выявить ЛОГИЧЕСКИЕ, т. е. универсально — всеобщие и объективные — формы и законы, абстрагируясь от всего того, что имеет место только в данном случае и нигде более не нужно.

Так что тезис, согласно которому «логические» формы и законы мышления (в отличие от психологических, физиологических и т. п. форм и законов того же мышления)это и ЕСТЬ формы и законы всего «мыслимого» (как бы это «мыслимое» далее ни понималось, — в духе материализма или идеализма, диалектики или метафизики, или как угодно еще) — это аксиома для любой логической концепции.

Тождество законов мысли и законов предмета мысли, действительности (как бы последняя ни понималась — на манер субъективного идеализма, объективно — идеалистически или материалистически) это есть вообще естественнаяточка зрения логики, — ибо альтернативой «тождеству» оказывается взгляд, согласно которому один и тот же человек должен мыслить предметную действительность по одним правилам и законам, а мыслить о мышлении — совсем по другим, не имеющим ничего общего с первыми. Мышление о фактах — это одно, а мышление о мышлении — другое «мышление». Иными словами, дуализм в понимании законов мышления и законов бытия ведет к дуализму в понимании самого мышления. В таком случае получается, например, что мышление ученого — логика (т. е. мышление о мышлении) и мышление ученого — естествоиспытателя (мышление о конкретном предмете вне мышления) — это тоже два принципиально несогласуемых друг с другом типа мышления, каждый из которых протекает по «правилам», непригодным для другого, не имеющим между собой ничего общего.