Александр Кожев - Введение в чтение Гегеля

Это значит, что, для того чтобы прийти к абсолютному Знанию, мало быть «Философом» в расхожем смысле слова, мало рассуждать, исходя из чего-то такого, что ты не есть сам. Но тем более мало быть целостным Человеком. Нужно еще, будучи им, рассуждать об этом целостном Человеке. Или, как выражается Гегель, Человек должен «снять» и принять в себя обратно это отрешение [181]или предметность, «осуществленную» в Действовании , в Борьбе и Труде.

Речь идет, говорит Гегель, не о каком-то Zuriick -kehren /возвращении назад/ предмета в субъект, но о Zuriick -neh- теп /принятии-обратно/ предмета ( положенного субъектом) самим же субъектом. То есть отождествление Мудреца с предметом его Знания представляет собой активный процесс в том смысле, что он подразумевает и включает действование, Борьбу и Труд, в которых и посредством которых Человек на самом деле снимает противостояние между собой и природным и общественным Миром, между субъектом и предметом. Успокоение и удовлетворенность созерцательной Мудростью приходят НЕ ИНАЧЕ, КАК ВСЛЕДСТВИЕ усилий, которых потребовали Труд и Борьба, усилий, увенчавшихся победой. Но мы только что видели, что итогом этих усилий должна стать в конечном счете Мудрость. Человек творит внешний Мир своим Действованием лишь затем, чтобы «принять его обратно» в себя с помощью понимающего Созерцания. Природный Мир преобразуется Трудом ради понимания этого Мира, и Человек в Борьбе становится Гражданином совершенного Государства ради того, чтобы понять себя. Короче, совершенное Государство и, следовательно, вся История в целом нужны лишь для того, чтобы Философ мог прийти к Мудрости, написав Книгу («Библию»), содержащую абсолютное Знание.

Конечно, Государство необходимо. И не для того только, чтобы, как полагали до Гегеля, обеспечить телесное существование Мудреца. Без Государства нет Мудреца как Мудреца, оно необходимо, чтобы рождать Мудрость. Но именно Мудрец и его Мудрость составляют последнее оправдание Государства и Истории. Государство должно быть однородным и всемирным, дабы обеспечить однородность и всеобщность развертывающегося в нем Знания. И Мудрецу это известно. Ему известно, что «абсолютное» Государство в конечном счете всего лишь средство обретения удовлетворенности, сознающей самоё себя посредством подлинной идентификации с полнотой Бытия в абсолютном Знании.

Во второй части Введения дается анализ реальных, жизненных условий абсолютного Знания, т. е. общее описание Мудреца. И с таким же успехом можно отнести этот пассаж не к Мудрецу, а к самой Мудрости, т. е. считать его анализом формальной структуры абсолютного Знания. Но раз уж нам еще предстоит заняться абсолютным Знанием, сразу перейдем к третьей и последней части Введения.

В первой части Гегель говорил о Верующем и его теологическом Знании в противоположность Мудрецу и его абсолютному Знанию. Во второй части он говорил о самом Мудреце или, если угодно, о Мудреце и его отношениях с Мудростью, с абсолютным Знанием. Наконец, в третьей части он будет говорить о Мудреце в сравнении с Философом; иными словами, о становлении Мудрости («абсолютного Знания»), исходя из философского сознания. Одновременно, третья часть Введения очерчивает тему первой части самой главы (р. 550, 2—10-я строки /с. 422, 9-я строка снизу — до конца страницы/):

«[Все] это есть движение [диалектическое] сознания [внешнего], и сознание здесь составляет всю совокупность своих моментов. — Оно должно точно так же относиться к предмету [а именно] согласно этой совокупности его определений и таким образом постигнуть его согласно каждому из них. Эта совокупность определений предмета делает его в себе духовной сущностью, и он поистине становится ею для сознания [внешнего] благодаря постиганию (Auffassen) каждого отдельного определения как самости или благодаря только что названному духовному отношению к ним.»

Речь идет об абсолютном Знании. Мы видим, что отличительной чертой этого Знания выступает прежде всего и главным образом его «Totalitat» /полнота, всеохватность, тотальность, совокупность/ (это слово три раза встречается в девяти строках). Сказать, что Знание является «абсолютным», т. е. всеобще и окончательно значимым, это значит сказать, что оно «тотально», т. е. что оно включает в себя, по крайней мере в возможности /virtuellement/, все возможные определения Сознания и Бытия, субъекта и объекта. И позже Гегель скажет, что эта тотальность Знания проявляется в том, что оно кругообразно.

В первой фразе цитированного отрывка Гегель говорит, что диалектическое движение, описанное в предыдущем отрывке, составляет всю совокупность /тотальность/ конститутивных моментов Сознания. Другими словами, Мудрец является целостным Человеком, воплотившим в своем существовании все экзистенциальные возможности Человека. Вполне очевидно, что он смог их воплотить только после того, как они одна за другой были реализованы в ходе Истории. Таким образом, Мудрец, интегрируя своим существованием процесс исторического становления Человека, завер- тает этот процесс и может явиться не иначе как в его конце. И только в силу того, что он интегрирует совокупность экзистенциальных возможностей, его Самосознание есть абсолютное Знание.

Но во второй фразе Гегель говорит, что факт интеграции в своем существовании и своим существованием совокупности экзистенциальных возможностей еще недостаточен для того, чтобы можно было говорить об актуальной Мудрости, т. е. об «абсолютном Знании». Эта интеграция, или потенциальная Мудрость, свойственна каждому Гражданину абсолютного Государства. Но только лишь Гражданин- Философ в состоянии осуществить действительную Мудрость. Ибо актуализация Мудрости требует осознания интегрированной в себе всецелостности. И поскольку Человек — это всегда «Человек-в-Мире», осознать всецелостность в себе как «субъекте» — это то же самое, что осознать Всецелое Мира или «предмета». И только осознавая эту двоякую всецелостность, признаешь абсолютную однородность, т. е. глубинную тождественность субъекта и предмета, «Челове- кя-в-Мире» и «Ми/?д-включающего-в-себя-Человека». «Абсолютное Знание» будучи всецелым представляет собой, следовательно, столько же самосознание, сколько и науку о Мире. И только в этом отождествлении и посредством этого отождествления, произведенного Мудрецом в «абсолютном Знании», однородная всецелостность Бытия есть Дух , т. е. Ъытш-реальное-и-сознающее-съою-^шьностъ.

Но точно так же, как целостный Человек постепенно осуществлял себя в ходе Истории, и целостное-Знание тоже имеет свою историю. Эта история — история Философии, история предпринимаемых Человеком попыток понять Мир и понять себя в нем. Впрочем, этапы экзистенциальной эволюции и эволюции философской суть лишь дополняющие друг друга стороны одной и той же эволюции. Как раз эту двоякую эволюцию и описал Гегель в первых семи главах «Феноменологии духа».