Александр Кожев - Введение в чтение Гегеля

В первой части четвертой фразы Гегель пишет, что именно так понимает себя Человек в Религии, или в Бого- сло- вии. Он созерцает себя в своем произведении, не зная, что это его произведение; следовательно, это произведение представляется ему неким Gestalt, Sein, неизменным божественным Бытием , данным раз и навсегда, но никак не Действием или его результатом, следствием Действия. И сам он перед лицом этого Бытия также превращается в Sein, в Человека-вещь, соотнесенную раз и навсегда и определенным образом с вещью-Богом.

Остается объяснить вторую часть четвертой фразы. Гегель говорит в ней, что в главе VII речь пойдет лишь о «Gestalt», о «выразительной форме» [133]Духа, т. е. о Духе, каким он являет себя в Богословии ; что же касается «w «ge- staltetes Wesen» /«неоформленной сущности»/, добавляет Гегель, что касается Духа «лишенного конкретной формы», или иными словами его «чистого понятия» ( reiner Begriff), мы уже выяснили, что это такое.

Мы действительно это уже знаем, потому что «чистое понятие» Духа составилось в конце главы VI. Это было явление самого Гегеля, иначе говоря Духа, как он являет себя в гегелевской Науке и через ее посредство.

Что это означает? Нам известно, что гегелевская Наука — это абсолютное Знание, внутри и посредством которого Дух являет себя себе таким, каков он есть . Итак, если эта Наука представляет собой полноту откровения /revelation/ Духа, то его богословское откровение должно быть менее совершенным. Рассмотрение богословского откровения должно, следовательно, предварять рассмотрение того, как Дух являет себя в Науке Гегеля. Но глава VII следует за главой VI, где эта Наука уже явилась миру.

Может показаться, что в этом есть некоторое противоречие. Однако на деле ничего подобного. Наука Гегеля как целое рассматривается — под именем «абсолютного Знания» — в главе VIII. Анализ богословского знания предшествует этому рассмотрению. Чтобы снять все подозрения в непоследовательности, достаточно сказать, что то, что появляется в конце главы VI, — это не более чем часть , или точнее сторона , гегелевской Науки; сторона, которая, чтобы стать целым «абсолютного Знания» главы VIII, должна быть дополнена еще одним аспектом, обнаруживаемым с помощью — и в рамках — анализа религиозного Знания, предпринятого в главе VII.

На это, между прочим, указывает сам Гегель в разбираемой фразе. Он говорит: «reiner Begriff»; это значит, что речь идет еще об абстрактном понятии гегелевской Науки и Духа, являющего себя в ней и через нее, Духа, который обнаруживает себя в конце главы VI. Что же касается Begriff в собственном смысле слова, или конкретного понятия, оно будет развернуто только в главе VIII. В стихию конкретного оно погрузится благодаря конкретизации Gestalt в главе VII. «Begriff» главы VIII — это «reiner Begriff» главы VI плюс «Gestalt » главы VII.

Дух, по Гегелю, это Дух человеческий. Абстрактное понятие Духа — это понятие абстрактного Духа, т. е. абстрактного Человека. Абстрактный , не существующий на самом деле, Человек существует только в мышлении , только для мыслителя, который, мысля несуществующее , оказывается абстрактным мыслителем. Абстрактный Человек — это отдельное Единичное, противопоставленное Всеобщему, т. е. Сообществу, Народу, Государству, человечеству как пространственно-временной целостности , Истории. И я уже сказал, что именно Философия (догегелевская) в противовес Религии , или Богословию , и занимается этим абстрактным Человеком. То, что явилось нам в конце главы VI, — это, конечно, Гегель, но Гегель как последний Философ , еще противостоящий Религии и по этой самой причине непременно нуждающийся в некоем тео- логическом дополнении. Здесь гегелевская Наука открывает нам свой партикуляристский аспект, сторону Einzelheit /отдельности/. И эта сторона должна быть дополнена универсалистским аспектом, стороной Allgemeinheit /всеобщности/, с тем чтобы образовать тотальность /totalitarisme/ абсолютного Знания. Это знание является абсолютным исключительно по той причине, что аспект единичности в нем связан с аспектом всеобщности, каковой тем самым утрачивает характер теологии, становясь универсалистской антропологией , дополняющей партикуля- ристскую философию и таким образом отдающей себе отчет в тотальности Духа как человеческого Духа. Только так Гегель и оказывается не только последним представителем Философии, которая противопоставляет себя Религии, но также и первым мыслителем (Мудрецом), который замещает Религию Наукой, а не противостоит ей. Как раз в главе VII Гегель и собирается показать, как и почему Теология в конце концов становится атеистической антропологией, имея в виду такую антропологию, которая остается столь же всеобщей и конкретной , как и породившая ее Теология. Другими словами, в главе VI он показал истоки партикуляристского аспекта Науки; в главе VII он покажет, откуда берется ее универсалистская сторона. Вот почему глава VIII не идет прямо за главой VI. И вот почему глава VII вклинивается между первым явлением гегелевской Науки в конце главы VI и ее окончательным разбором в главе VIII. Глава VI завершается гегелевским истолкованием Наполеона. Сам по себе Наполеон — вполне конкретный человек. Он даже конкретнее и реальнее всех остальных людей, потому что он — первое воплощение Индивидуальности, синтеза Единичного и Всеобщего. Но в конце главы VI Наука Гегеля принимает в расчет лишь партикуляристскую сторону Индивидуальности Наполеона. Разумеется, она не видит в ней только лишь Единичное в собственном смысле слова, т. е. нечто, противостоящее Государству. Напротив, подчеркивается, что Наполеон и Государство неразделимы. Но эта нераздельность дана все еще в партикуляристском плане. Это значит, что Наполеон показан как создатель Государства; мы убеждаемся в том, что Государство есть осуществление Единичности Наполеона, и нам ничего не говорят о самом наполеоновском Государстве , о том, что Наполеон стал тем, кем он стал (императором Наполеоном), лишь посредством Государства , которое он создал.

Или, точнее, Гегель все же указывает и на это обстоятельство, говоря, что Наполеон — это некий Бог , точнее, «Бог, являющийся» людям в полноте своей реальности. Но в конце главы VI все это еще слишком расплывчато , потому что еще неизвестно, что такое Бог . «Das absolute Wesen selbst », Бог в качестве Бога появляется только в главе VII. И необходимо познакомиться со всей главой VII, чтобы узнать, что такое Наполеон. Ибо, если он — совершенное откровение божества /Dieu revele pleinement /, то это совокупность всех Богов, являвшихся Человеку в ходе Истории. Отдать себе отчет в том, что такое Наполеон, можно, лишь сказав о нем все то, что говорили люди о разных своих богах. То, что они о них говорили, мы узнаем из главы VII. В конце этой главы, в протестантизме, Богочеловек, Христос, являет себя как Gemeinde, Община верующих. И тогда достаточно одного шага: нужно сказать, что этой Общиной является Государство (а не Церковь) и что это Государство Наполеона. Именно это Гегель и скажет. И только говоря это, он отдаст себе отчет в том, что такое Наполеон, т. е. конкретный Человек. И только тогда возникнет Begriff, «конкретное понятие» Человека, Духа, Geist, и только тогда его знание воистину станет абсолютным , таким, которое впредь не должно и не сможет быть дополнено каким-либо теологическим знанием. С этого мига Дух перестанет быть неким Gestalt , неким формообразованием, противостоящим Сознанию. Он становится Begriff /понятием/ , формой-сознаюхцей-самое-себя /une forme-co- sciente-d'elle-meme/. Ибо Дух (= Человек) отныне узнает в- и через посредство гегелевской мысли , что его реальность есть его намеренно, по собственной воле созданное произведение , Государство, осуществленное Деянием Наполеона.