Эмерих Корет - Основы Метафизики

В манере и способе моего исполнения другого обнаруживается, однако, сущностное различие, имеющее основополагающее значение также для дальнейшего обнаружения трансцендентальных определений бытия: познавание и стремление, или (на уровне духовного действия) знание и воление , следовательно, теоретическое и практическое поведение.

4.3.6.2. Двойственность знания и воления

4.3.6.2.1. Мы исходили из вопрошания и обнаружили: вопрошать я могу, лишь если я уже знаю , о чем я вопрошаю; иначе вопрос не имеет смысла и направленности. Однако вопрошать я могу, лишь если я в то же время знаю, что я вопрошаю; иначе это не был бы сознательный и осмысленный акт. Если я вопрошаю о нечто, то я хочу его знать; а если я знаю, что я вопрошаю, то я знаю также, что я в этом стремлюсь к знанию. Следовательно, вопрошание предполагает знание, включает знание и стремится к знанию. Таким образом, первым способом духовного самоисполнения оказывается знание . Уже в исполнении вопрошания предполагается и со-исполняется знание.

Однако вопрошать я могу, лишь если я еще не знаю то, о чем я вопрошаю; иначе вопрошание было бы упреждено знанием и не было бы уже возможно. Вопрошать я могу, лишь если я знаю о собственном незнании и стремлюсь к дальнейшему знанию. Я хочу знать, поэтому я вопрошаю. Вопрошание, следовательно, это некое движение стремления к знанию и потому, как и знание, есть некое духовное исполнение. Духовное стремление мы называем волением [Wollen]. Это второй способ духовного самоисполнения, который уже содержится и исполняется в акте вопрошания.

Здесь обнаруживается некая сущностная структура в отношении знания и воления. Исполнение духа сущностно есть исполнение бытия, однако конечный дух никогда не может непосредственно обрести само бытие и в целом, он зависим от другого сущего. Духовное действие пребывает поэтому в напряженности субъекта и объекта . Лишь отсюда может проясняться отношение познавания и стремления, в духовной сфере – знания и воления.

4.3.6.2.2. Конечный дух в сознательном исполнении самого себя в своем другом исполняет некое актуальное тождество субъекта и объекта , не субъекта и объекта самих по себе, а субъекта и объекта в исполнении, т. е. поскольку они полагаются в акте. Субъект в исполнении есть, однако, субъект сам по себе, поскольку он исполняет себя в своем акте; и объект в исполнении есть объект сам по себе, поскольку он становится присутствующим [prasent] в акте субъекта. Тождество субъекта и объекта в исполнении предполагает, поэтому, их различие само по себе; иначе другое было бы снято, оно не было бы больше моим исполнением в моем другом. Однако если различие субъекта и объекта самих по себе не снимается, а остается предположенным, исполнение тождества может быть положено либо в субъекте , либо в объекте .

4.3.6.2.3. Если актуальное исполнение тождества субъекта и объекта полагается в субъекте , то оно есть самоисполнение субъекта в своем другом, поскольку последнее становится присутствующим в субъекте, т. е. не как объект сам по себе, а как объект в самоисполнении субъекта. Последнее, как духовное самоисполнение, полагает тождество бытия и знания; оно есть знающее себя, самого себя просвечивающее, самого себя сознающее исполнение акта. Однако если объект входит в духовное самоисполнение субъекта, то он полагается в его свете или «просветленности», т. е. в сознании или в знании. Самоисполнение конечного духа в своем другом, поскольку это другое полагается не в нем самом, а в субъекте, означает знание . Это акт, где субъект в собственном акте полагает свое другое как познанный предмет, однако тем самым не снимает, а предполагает инаковость другого, следовательно, знает о другом как другом.

4.3.6.2.4. Если же тождество субъекта и объекта исполняется не в субъекте, а в объекте , то это – самоисполнение субъекта в своем другом, поскольку это другое есть само по себе: не только как объект в исполнении, но и как объект сам по себе, не только в тождестве субъекта, но и в различии с субъектом. Если субъект исполняет самого себя в своем объекте, то он превышает или трансцендирует себя и идентифицируется со своим другим. Он актуирует самого себя в бытии и содержании бытия другого как в собственном бытии и содержании бытия. Однако пока другое остается еще другим, (реальное) различие с другим самим по себе не снимается, тождество не достижимо. Остается движение субъекта к объекту – это утверждение другого ради него самого, стремление к другому в том, что оно само есть. Духовное исполнение, утверждающее другое в его собственном бытии и собственной ценности, устремляющееся к нему ради него самого, мы называем волением. Самоисполнение конечного духа в своем другом, поскольку последнее само есть в своем бытии и содержании бытия, означает воление . Оно есть некий акт, в котором субъект исполняет самого себя по направлению к [auf… hin] своему другому, поскольку осуществляет себя в своем другом.

Эта основная структура духовного исполнения чрезвычайно важна, если мы намерены разворачивать самоистолкование бытия в его трансцендентальных свойствах или в определениях единого, истинного и благого. Во всяком духовном исполнении сущего оно подразумевается как «единое» (unum), во всяком (теоретическом) акте вопрошания, познавания и знания – предположено как «истинное» (verum) и во всяком (практическом) акте стремления, воления, утверждения ценностей – как «благое» (bonum). Что же высказывается в них о бытии сущего? Прежде чем показать это, следует еще остановиться на первых законах бытия.

Сущее в своей метафизической конституции настолько прояснено, что становится возможным выявить первые и основополагающие законы бытия. Они относятся ко всему сущему и потому также ко всему нашему вопрошанию и знанию о сущем. Поэтому они суть законы бытия и мышления в одном. Чаще всего называют три таких закона: закон тождества (или противоречия), закон причинности и закон финальности [35] Законы бытия могут также подчиняться трем трансцендентальным определениям бытия: единому, истинному и благому (ср.5.1 и сл.). Однако так как это подчинение (прежде всего принцип причинности) не бесспорно, мы излагаем здесь обособленно законы бытия, хотя некоторые полностью могут раскрываться только из трансценденталий. .

4.4.1.1. Если я вопрошаю о нечто, то до всякого определенного ответа я знаю, что оно есть то, что оно есть, и не может быть ничем иным. Если я не предполагаю этого, то не мог бы ожидать ответа, который сам не упразднялся бы противоречием. И если я нечто знаю и утверждаю, то я знаю до всякого определенного содержания, что оно необходимо есть то, что оно есть, и не может в одно и то же время не быть или быть иначе. Если бы это знание не лежало в основе всякого отдельного знания, то вообще не было бы значимого знания. Если бы сущее в одно и то же время могло быть и не быть, быть и не быть самим собой, то всякое знание было бы упразднено; всякое высказывание в одно и то же время было бы истинным и ложным. Не было бы возможным также другое отношение к сущему в стремлении, волении и действиях, если бы это основное знание не было предположено во всем.