Фредерик Коплстон - История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II

3. Существуют в целом два разных способа наживать состояние и один занимающий среднее место между этими двумя.

i) «Естественный» способ заключается в накоплении необходимых для жизни средств с помощью занятий земледелием, скотоводством и охотой.

ii) Способ, занимающий среднее место, – это натуральный обмен. В нем вещь используется «не по назначению», но поскольку она используется для приобретения того, что нужно для жизни, то мы можем назвать обмен естественным способом приобретения состояния.

iii) Третий, «неестественный», способ заключается в накоплении денег, которые можно обменять на товары. Нам кажется странным, что Аристотель с таким презрением относился к торговле, однако оно в значительной степени определялось обычным для греков отношением к коммерции как к чему-то нечестному и потому недостойному свободного человека. Очень важно отметить презрение Аристотеля к «ростовщичеству», или порождению денег деньгами, как он его назвал. «Деньги были созданы для обмена, а не для того, чтобы приносить прибыль». Такое заявление отвергает все способы получения прибыли, но Аристотель, по-видимому, имел в виду деятельность ростовщиков, которые наживаются на тех, кто испытывает нужду, легковерен или невежествен, хотя конечно же Аристотель обосновывал свое отношение к ростовщичеству идеей «естественного» предназначения денег. Численность коров, овец, а также плодов увеличивается естественным образом, зато количество денег таким путем увеличиваться не может. Деньги были созданы только для обмена, и ни для чего больше. Служить средством обмена – это их естественное предназначение, а если они не меняются на товары и не служат для оплаты труда, а пускаются в рост – это неестественный способ использования денег. Следует ли говорить, что Аристотель и представить себе не мог современной финансовой системы? Если бы он жил в наше время, трудно предвидеть, как бы он отреагировал на современные финансовые операции – отверг их полностью или, может быть, пересмотрел свои взгляды.

4. Аристотель, как и следовало ожидать, не позволил себе увлечься картиной идеального государства Платона. Он не думал, что радикальные преобразования, предложенные Платоном, так уж необходимы; не считал он их и желательными, даже если бы их можно было осуществить. Он отвергал, например, Платонову идею о яслях для детей стражей на том основании, что общие дети – это ничьи дети. Уж лучше быть двоюродным братом в собственном смысле, чем сыном в том смысле, в каком понимал его Платон! Аналогичным образом он критиковал коммунистические принципы организации такого государства, поскольку они способны только породить раздоры и привести к неэффективному использованию общей собственности и т. д. Обладание собственностью вызывает чувство удовольствия, и Платону не следовало говорить, что государство станет процветать, если лишить стражей этого источника счастья, ибо если стражи будут несчастны, то кто же тогда будет счастлив? Платон в целом стремился ко всеобщей унификации. Аристотель в целом не одобрял накопления богатств, но он хорошо понимал, что необходимо не столько уравнять всех граждан в отношении собственности, сколько отучить их от стремления к наживе, а если кого-нибудь отучить не удастся, то надо поставить его в такое положение, чтобы он не смог чрезмерно обогатиться.

5. Аристотель определял обязанности граждан исходя из практики афинской демократии, которая сильно отличалась от современной выборной системы. По его мнению, все граждане должны научиться властвовать и быть подвластными, а для этого они должны попеременно пребывать и в том и в другом состоянии, кроме того, они обязаны участвовать в работе совета и суда. Таким образом, «о том, кто участвует в законосовещательной или судебной власти, мы можем утверждать, что он и является гражданином данного государства».

Аристотель считал, что гражданин обязан участвовать в работе совета и заседать в суде, поэтому он исключил из числа граждан ремесленников и мастеровых, как не имеющих для этого необходимого досуга. Другой причиной, по мнению Аристотеля, было то, что ручной труд закрепощает душу и делает ее невосприимчивой к истинной добродетели.

6. Обсуждая различные виды государственного устройства, Аристотель разделял их на те, которые защищают общие интересы, и те, которые преследуют свои личные цели. Каждый из этих двух видов делится на три вида хороших конституций и три вида плохих, или отклонений от нормы. Отклонением от монархии, которую Аристотель считал правильным способом правления, является тирания, отклонением от аристократии – олигархия, а отклонением от политии – демократия. В своем описании разных способов правления Аристотель продемонстрировал тонкое политическое чутье. Для него идеальным правителем был такой человек, который настолько превосходит всех других граждан по своим достоинствам, что его можно назвать правителем по природе или монархом. Однако таких совершенных людей не бывает, да и вообще, героев столь выдающихся достоинств можно встретить только в примитивных обществах. Поэтому аристократия, как правление немногих достойных людей, предпочтительнее монархии. Аристократия – это наилучшая форма управления, поскольку «аристократическое начало предполагает также народную массу, которая способна, не поступаясь своим достоинством свободнорожденных людей, отдать управление государством людям, призванным к тому благодаря их добродетели». Однако Аристотель признает, что для современного государства и аристократия является, по-видимому, недостижимым идеалом, и потому высказывается в пользу «политии», в которой «народная масса, будучи в состоянии и подчиняться и властвовать на основании закона, распределяет должности среди состоятельных людей в соответствии с их заслугами» 5. Полития, таким образом, – это государство, где у власти стоит средний класс; этот тип правления располагается где-то посередине между олигархией и демократией. В таком государстве власть принадлежит большинству – в отличие от олигархии, – однако к управлению не допускается чернь, лишенная собственности, как в демократии, поскольку возможностью служить в тяжеловооруженной пехоте, к примеру, обладают только люди, владеющие собственностью. В качестве образца политии Аристотель, вероятно, рассматривал конституцию Афин 411 года до н. э. – хотя он прямо и не говорит об этом, – когда власть принадлежала пяти тысячам горожан, служившим в тяжеловооруженной пехоте, и когда плата за посещение собраний была уже отменена. Это была конституция Ферамена, которой Аристотель восхищался. Однако его утверждение, что средний класс является наиболее стабильным классом, поскольку и бедняки, и богачи больше доверяют представителям этого класса, чем друг другу (поэтому ему не надо опасаться никаких коалиций против себя), вовсе не кажется нам таким убедительным, каким оно казалось самому философу, хотя конечно же доля истины в этом есть.