Карл Маркс - Собрание сочинений, том 5

Всепожирающий пауперизм, неслыханное распространение преступности среди молодежи, систематический упадок бельгийской промышленности образуют материальную основу для конституционных прелестей. Так, министерская газета «Independance» насчитывает — и не устает возвещать об этом — свыше 4000 подписчиков. Престарелый Меллине, единственный генерал, спасший честь Бельгии, сидит под домашним арестом и на днях предстанет перед судом присяжных в Антверпене {110} . Гентский адвокат Ролен, конспирирующий против Леопольда в интересах Оранской династии и в интересах Леопольда Кобургского против своих будущих союзников, бельгийских либералов, — Ролен, двойной ренегат, получил портфель министра общественных работ. Бывший торговец различным хламом, франскийон [188], барон и военный министр Ша-а-азаль размахивает своей громадной саблей и спасает европейское равновесие. «Observateur» увеличил программу сентябрьских празднеств [189]еще на одно развлечение — генеральную процессию (Ommeganck General) вчесть Doudou из Монса, Houplala из Антверпена и Mannequin Pisse из Брюсселя. И «Observateur» — газета великого Верхагена — рассказывает об этом самым серьезным образом. Наконец, и это вознаграждает ее за все страдания, Бельгия стала высшей школой для берлинских Монтескьё — какого-нибудь Штуппа, какого-нибудь Гримма, какого-нибудь Ганземана, какого-нибудь Баумштарка — и вызывает восхищение «Kolnische Zeitung». Счастливая Бельгия!

Написано К. Марксом 6 августа 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 68, 7 августа 1848 г.

Перевод с немецкого

Кёльн, 7 августа. Франкфуртское собрание, в котором дебаты никогда, даже в моменты сильнейшего возбуждения, не теряли характера истинно-немецкого благодушия, наконец-то расшевелилось при обсуждении познанского вопроса. По этому вопросу, который был уготован для Собрания прусской шрапнелью и постановлениями послушного Союзного сейма, Собрание должно было принять определенное решение. Тут невозможен был никакой компромисс; Собрание должно было спасти честь Германии или еще раз покрыть ее позором. Собрание действовало так, как мы и ожидали; оно санкционировало семь разделов Польши, оно переложило позор 1772, 1794 и 1815 гг. с плеч немецких государей на свои собственные плечи.

Больше того! Франкфуртское собрание объявило эти семь разделов Польши семью оказанными полякам благодеяниями. Разве насильственное вторжение еврейско-германской расы не вознесло Польшу на такую высоту культуры, на такую ступень просвещенности, о которых раньше эта страна и понятия не имела? Слепые, неблагодарные поляки! Если бы вас не поделили, вы сами должны были бы добиваться этой милости от Франкфуртского собрания!

Патер Бонавита Бланк в монастыре Парадиз под Шафхаузеном приучал сорок и скворцов улетать и возвращаться обратно. Он вырезал у них нижнюю половину клюва, так что они не могли больше сами добывать себе пищу и принуждены были получать корм только из его рук. Филистеры, издали наблюдавшие за тем, как птицы прилетали, садились на плечи его преподобия и доверчиво ели из его рук, дивились его высокой культурности и просвещенности. — Птицы, рассказывает биограф патера, любили его как своего благодетеля.

А вот скованные, изувеченные, заклейменные поляки не хотят любить своих прусских благодетелей!

Нет лучшего способа описать благодеяния, оказанные полякам со стороны пруссачества, как разбор доклада комиссии по вопросам международного права, принадлежащего перу ученого историографа г-на Штенцеля, доклада, который был положен в основу прений.

Доклад этот, совершенно в стиле самых трафаретных дипломатических документов, излагает прежде всего историю возникновения великого герцогства Познанского в 1815 г. путем «включения» и «соединения». Затем следует перечень обещаний, которые Фридрих Вильгельм III в то же время дал познанцам: сохранение их национальности, языка и религии, назначение наместника из уроженцев данной местности, распространение на познанцев знаменитой прусской конституции [190].

Известно, что из этих обещаний было выполнено. Свобода сообщения между тремя частями, на которые была разорвана Польша, — свобода, на которую Венский конгресс тем более спокойно дал свое согласие, чем менее осуществима она была, — разумеется, так и не была проведена в жизнь.

Дальше следует вопрос о составе населения. Г-н Штенцель вычислил, что в 1843 г. в великом герцогстве проживало 790000 поляков, 420000 немцев и около 80000 евреев, всего около 1300000 жителей.

Утверждению г-на Штенцеля противоречат утверждения поляков, в частности, архиепископа Пшилуского, согласно которым в Познани проживает значительно больше 800000 поляков, тогда как немцев, за вычетом евреев, чиновников и солдат, едва насчитывается 250000 человек.

Но будем исходить из утверждения г-на Штенцеля. Для наших целей и этого совершенно достаточно. Чтобы устранить всякие дальнейшие пререкания, допустим, что в Познани проживает 420000 немцев. Кто же такие эти немцы, число которых посредством включения евреев доводится до полумиллиона?

Славяне являются преимущественно земледельческим народом, мало искушенным в занятиях городскими промыслами в том виде, в каком последние были возможны до сих пор в славянских странах. Торговый обмен в его примитивных, грубейших формах, когда он ограничивался одной лишь мелочной торговлей, всецело был предоставлен евреям, торгующим вразнос. Когда население увеличилось и культура его возросла, когда почувствовалась потребность в городских промыслах и концентрации городского населения, немцы потянулись в славянские страны. Немцы, достигшие своего наивысшего расцвета в мелком бюргерстве средневековых имперских городов, в вялой караванной внутренней торговле и ограниченной морской торговле, в цеховом ремесле XIV и XV вв., — эти немцы обнаружили свое призвание быть мещанами мировой истории именно тем, что они и поныне составляют ядро мелкой буржуазии во всей Восточной и Северной Европе и даже в Америке. Ремесленники, мелкие торговцы и мелкие посредники в Петербурге, Москве, Варшаве и Кракове, в Стокгольме и Копенгагене, в Пеште, Одессе и Яссах, в Нью-Йорке и Филадельфии в значительной, часто преобладающей степени состоят из немцев или лиц немецкого происхождения. Во всех этих городах имеются кварталы, где говорят исключительно по-немецки, а некоторые города, как Пешт, даже почти сплошь являются немецкими.

Эта немецкая иммиграция, особенно в славянские страны, продолжалась почти непрерывно, начиная с XII и XIII веков. Кроме того, со времен Реформации, вследствие преследования религиозных сект, большое число немцев время от времени вынуждено было бежать в Польшу, где их принимали с распростертыми объятиями. В других славянских странах, в Богемии {111} , Моравии и т. д., славянское население в результате завоевательных войн немцев сильно сократилось, а немецкое население вследствие вторжения увеличилось.