Карл Поппер - Нищета историцизма

В этом, собственно говоря, и состоит главная ошибка историцизма. Его «законы развития» суть абсолютные тенденции, — тенденции, которые, подобно законам, не зависят от начальных условий и неумолимо ведут нас по определенному пути в будущее. Они составляют основу для безусловных пророчеств, которые следует отличать от обусловленных научных предсказаний.

Но как мы должны относиться к тем, кто понимает, что тенденции зависят от условий, пытается их найти и сформулировать? Спорить с ними не имеет смысла. Напротив, в существовании тенденций нет никакого сомнения. Поэтому необходимо их объяснить, т. е. как можно точнее определить условия их сохранения. (См. раздел 32.).

Иногда условия не так легко заметить. Например, существует тенденция к «концентрации» средств производства (по формулировке Маркса). Но вряд ли можно ожидать, что она сохранится при быстро уменьшающемся населении» а такое сокращение населения может, в свою очередь, зависеть от внеэкономических условий, например, от случайных изобретений или от прямого физиологического (или биохимического) воздействия индустриальной среды. Существует бесчисленное множество возможных условий; занимаясь поиском условий существования тенденций, мы должны видеть и те условия, при которых данная тенденция прекратила бы свое существование. Но как раз с этим историцист и не может справиться. Он твердо верит в свою любимую тенденцию, и ему кажется немыслимым, чтобы условия ее существования исчезли. Нищета историцизма есть главным образом нищета воображения. Историцист упрекает тех, кто не способен признать изменений в своих мирках. Однако сам он даже не способен представить, что существует изменение, происходящее в условиях изменения.

Как уже говорилось, дедуктивные методы получили широкое распространение, и значимость их гораздо более высока, чем мог предположить, например, Милль. В этом разделе я надеюсь пролить хоть какой-то свет на дискуссию натурализма и онтмнатурализма. Речь пойдет о концепции единства метода; иначе говоря, о том, что все теоретические, или обобщающие науки (неважно, естественные или социальные) пользуются одним и тем же методом. (Обсуждение исторических наук будет отложено до раздела 31.) При этом будут затронуты те понятия историцизма, о которых пока не шло речи, такие, как Обобщение, Эссенциализм, Интуитивное Понимание, Неточность Предсказания, Сложность, Количественные Методы.

Не стану утверждать, что между методами теоретических наук о природе и об обществе не существует никаких различий; они есть даже между разными естественными науками, так же как и между различными социальными науками. (Сравним, например, анализ конкурентных рынков и анализ языков романской группы.) Но я согласен с Контом и Миллем — и со многими другими, такими, как К. Менгер, — что методы, применяемые в этих двух областях знания, в сущности своей одинаковы (методы, которые я имею в виду, наверное, отличаются от методов, которые имели в виду Конт и Милль). Они заключаются в выдвижении дедуктивных причинных объяснений и их проверке (через проверку предсказаний). Иногда это называется гипотетико-дедуктивным методом, чаще — гипотетическим методом, поскольку он не сообщает абсолютной достоверности проверяемым с его помощью научным положениям.

Научные утерждения всегда сохраняют характер предварительных гипотез, даже если они выдерживают ряд жестких проверок.

Большинство методологов считают гипотезы временными в том смысле, что в конечном счете они должны быть заменены доказанными теориями (или, по крайней мере, «достаточно вероятными» теориями, в смысле исчисления вероятностей). Думаю, что этот взгляд ошибочен и ведет к множеству никому не нужных трудностей. Но эта проблема нас здесь не интересует. Важно только понять, что в науке мы всегда имеем дело с объяснениями, предсказаниями и проверками и что метод проверки гипотез всегда один и тот же (см. предыдущий раздел). Из гипотезы, которую требуется проверить — например, из универсального закона, вместе с некоторыми другими утверждениями, рассматриваемыми в связи с этим как проблематичные, например с утверждениями о некоторых начальных условиях, — мы дедуцируем наш прогноз. Затем мы сравниваем этот прогноз с результатами экспериментальных и иных наблюдений. Соответствие наблюдений прогнозу считается подтверждением гипотезы, хотя и не окончательным ее доказательством; несоответствие рассматривается как опровержение, или фальсификация.

В рамках этого анализа большого различия между объяснением, предсказанием и проверкой не существует. Различие касается не логической структуры, но акцента и зависит от того, что именно мы считаем проблемой, а что таковой не считаем. Если проблема в том, чтобы отыскать прогноз, и в то же время в том, чтобы найти начальные условия или некоторые универсальные законы (или и в том, и в другом), из которых мы можем дедуцировать некоторый данный «прогноз», тогда мы ищем объяснения (и данный «прогноз» становится тем, что требуется «объяснить», explicandum'ом). Если мы рассматриваем законы и начальные условия как данные (а не как искомые) и используем их для дедукции прогноза с целью получения некоторой новой информации, тогда мы занимаемся предсказанием. (В этом случае мы применяем наши научные результаты.) Если же мы будем рассматривать одну из посылок — т. е. либо универсальный закон, либо начальное условие — как проблематичную, а прогноз — как подлежащий сравнению с результатами опыта, тогда речь пойдес о проверке проблематичной посылки.

Результатом проверок является отбор тех гипотез, которые выдержали проверку, и элиминация гипотез, которые ее не выдержали. Важно осознать последствия этой позиции. Все проверки суть попытки отсеять ложные теории — найти слабые пункты и отвергнуть теорию, если проверка приводит к ее фальсификации. Иногца такой взгляд считают парадоксальным; ведь нашей целью является обоснование теории, а не уничтожение ложных теорий. Но именно поэтому мы должны подходить со всей строгостью к проверке теорий, мы должны искать в них ошибки и стремиться их фальсифицировать. И только если нам не удалось этого сделать, несмотря на все наши усилия, только тоща можно сказать, что теории выдержали проверку. Подтверждение теории почти ничего не значит, если мы не нашли и даже не пытались найти ее опровержения. Если мы некритичны, то всегда найдем то, что нам хочется найти: в результате поисков найдутся подтверждения, а того, что будет представлять опасность для наших любимых теорий, мы просто не заметим. Получить безграничные свидетельства в пользу теории легче легкого. А при критическом подходе ее пришлось бы отвергнуть. Чтобы метод отбора через элиминацию работал и из теорий выживали достойнейшие, не следует облегчать им жизнь.